По щелчку - Лана Ива

✦

Я провела в Чикаго ещё три бессмысленных дня. Бродила по улицам, заходила в кофейни, смотрела на витрины – но не видела ничего. Глядела в отражение – и не узнавала себя.

Город, который казался глотком свежего воздуха, превратился в лабиринт без выхода.

На четвёртое утро я проснулась рано. Села у окна и тупо смотрела, как в мокром асфальте отражается город. И вдруг поняла: я больше не могу оставаться здесь. Я должна вернуться домой. Не к Тео – к себе.

Потому что бегство не лечит. Боль не уходит, если её прятать под слоями чужих городов. Чикаго – прекрасный город, но это не моё место. И вообще, я теперь не была уверена, есть ли у меня хоть какое-то «своё» место. Но я чувствовала – нужно возвращаться в Нью-Йорк.

Там меня всё ещё ждала подруга, которая оборвала мне весь телефон звонками и гневными смс. И даже не одна. Кортни тоже переживала за меня, и от осознания, что кому-то на меня не плевать, на душе становилось тепло.

А ещё в Нью-Йорке был мой маленький уютный уголок. И, что самое главное, был врач и плановый осмотр, который я не могла пропустить, особенно в свете последних событий и плохого самочувствия.

✦

Я вернулась в Бруклин во вторник днём. Всё вокруг, несмотря на рождественские украшения, казалось каким-то серым и хрупким. Как и я.

Голова гудела, на душе – пусто. Пора собирать себя по кусочкам, пазл за пазлом.

По пути домой я зашла в отделение своего банка – банкомат снова капризничал, а у меня не было сил с ним спорить. Нужно было снять немного налички: на аренду, на врача, на еду, на жизнь, чёрт возьми. Простые, приземлённые вещи.

Очереди почти не было. За стойкой скучающе сидел знакомый мне молодой мужчина. Я предъявила удостоверение и попросила выдать три тысячи долларов.

Он забил мои данные в систему, скользнул взглядом по экрану и вдруг замер. Брови его приподнялись, он чуть наклонился ближе, щёлкнул мышкой, будто перепроверяя, и медленно выпрямился, на секунду бросив на меня странный взгляд.

– Всё в порядке? – спросила я, чувствуя себя какой-то преступницей.

Он прочистил горло, поправил галстук и вежливо улыбнулся.

– Эм… да. Просто у вас довольно… эээ… необычный остаток на счёте.

– Необычный? Это как? Денег не хватает?

Нет, не может быть. Я точно помню – перед поездкой в Чикаго там было около тридцати тысяч.

– Нет-нет, наоборот.

Я нахмурилась.

– Скажите точную сумму остатка.

Он снова посмотрел на экран, будто не доверяя собственным глазам.

– На вашем счёте сейчас пять миллионов двадцать девять тысяч четыреста пятьдесят три доллара двадцать центов.

Я моргнула и чуть не уронила сумку.

– Простите… сколько?

Он слегка покраснел и повторил:

– Пять миллионов двадцать девять тысяч четыреста пятьдесят три доллара. И двадцать центов.

Я застыла. В ушах зазвенело, будто кто-то взорвал хлопушку в черепе. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть – просто стояла и тупо смотрела на этого парня, словно он только что объявил, что я теперь королева Англии.

– Вы меня разыгрываете?

Он помотал головой.

– Перевод оформлен как частный банковский трансфер. Отправитель… – он глянул в монитор, – Теодор Маршалл.

Ну конечно.

– Это какая-то ошибка, – пробормотала я. – Простите, вы могли бы это… показать?

– Да, конечно. – Менеджер кивнул, печатая что-то на клавиатуре. Через несколько секунд принтер рядом с ним зашуршал. – Вот, пожалуйста.

Он передал мне листок, и я увидела чётко напечатанную строку: $5,029,453.20. Отправитель: Теодор Р. Маршалл.

– Перевод поступил сегодня утром. Средства доступны. Хотите снять три тысячи или больше?

– Только три тысячи. Спасибо.

Я не помню, как вышла из банка. Только как стояла на тротуаре с дрожащими пальцами и таким сумасшедшим пульсом в ушах, словно там устроили концерт барабанщики.

Я тут же полезла за телефоном и набрала номер Маршалла. Он ответил после нескольких гудков.

– Здравствуй, Ханна. Всё в порядке?

– Нет, не в порядке! Тео, что это за хрень? – с ходу выпалила я, не пытаясь скрыть свой гнев. – Я только что вышла из банка. Ты перевёл мне пять миллионов долларов?! Пять миллионов!

– Не кричи об этом на улице.

– Да ты совсем уже из ума выжил?

– Я просто хотел помочь…

– Это по-твоему «помощь»? Ты хоть понимаешь, как это выглядит?

– Как?

– Как грёбаная подачка! Или это такая попытка купить моё прощение? Умаслить меня? Аа, поняла. – Я звонко рассмеялась. – Это просто щедрая оплата моих услуг! Ну да, грандиозно. В твоём стиле. Верно?

Тео тяжело вздохнул и на несколько долгих секунд замолчал. В телефонной тишине до меня донеслись только гудки машин и гул города. Кажется, он был в дороге.

– Это не подачка и не оплата услуг, – наконец сказал он устало. – Я знаю, что ты осталась без работы…

– Без работы – да, но у меня есть деньги!

– Да брось, разве тридцать тысяч – это деньги? Их хватит максимум на полгода… – Он осёкся. Слишком поздно.

Я застыла.

– Что ты сказал?

– Ханна, я…

– Откуда ты знаешь, сколько у меня на счету?

– Это совсем не трудно узнать.

– О, ну конечно! У тебя же везде грёбаные связи! Но это не даёт тебе права копаться в моих счетах, наглый ублюдок!

– Ханна, прости, я знаю, как тебе сейчас нелегко…

– А ты думаешь, от этого мне легче стало? – Я опёрлась спиной о кирпичную стену и прижала руку к груди, где бешено колотилось сердце. – Думаешь, я почувствовала себя в безопасности, увидев эти цифры? Нет, Тео, мне стало охренеть как страшно! И ты опять всё решил сам, даже не спросив меня, надо ли мне это! Ты реально переходишь все границы, даже не задумываясь о последствиях.

– Успокойся, это просто деньги, – невозмутимо ответил он, чем взбесил меня ещё больше. – Делай с ними, что хочешь – потрать, отдай, сожги. Я не жду ничего взамен. Но если вздумаешь вернуть их мне, я переведу их тебе обратно в удвоенном размере. И так до бесконечности.

– Так можно остаться банкротом, гений, – огрызнулась я.

– Я уже банкрот, ведь потерял своё сокровище.

Клоун.

Я прикусила губу и сжала телефон в руках, пытаясь удержаться от того, чтобы не бросить его в стену.

И всё же сквозь ярость и шок просочилось другое чувство – глухая, ноющая грусть. Как будто этими деньгами он ставил точку. Как будто уже принял, что между нами ничего не будет. И решил оставить вот такую прощальную «заботу».

– Во сколько ты будешь дома? – спросила я ровно, слегка утихомирив в груди полыхающий гнев. Позже придумаю, куда слить его чёртовы миллионы. – Я бы хотела забрать свои вещи вечером.

– Я не… – Он запнулся и снова тяжело вздохнул. – Я сейчас не в Нью-Йорке, Ханна. Мы с мамой в Монако.

Я чуть не осела прямо на землю.

– Что? Н-но как? Когда вы успели уехать?

– Прилетели вчера вечером. Здесь живёт моя бабушка Элеонора по линии отца.

– Да, я помню. Ты что, уехал туда из-за меня?

– Не только, – ответил он тихо, и я услышала, как он трёт рукой свою бороду. – Бабушка сильно сдала в последнее время. Мама заботится о ней, а мне пока удобнее вести бизнес отсюда из-за строительства новых отелей.

– Понятно, – прошептала я, ощущая растущую внутри пустоту. – А как же Фрэнк? Он с вами?

– Он прилетит к нам в конце недели. Я позвоню ему, он привезёт твои вещи и цветы, которые мама оставила для тебя.

– Спасибо. – Я пожевала нижнюю губу и глубоко вдохнула, наполняя грудь решимостью произнести следующие слова: – Тогда, в отеле, ты сказал мне: «Прощай». А теперь эти деньги… Это значит… значит, ты не вернёшься? Никогда?

Он молчал несколько секунд. Затем хрипло спросил:

– А как ты сама хочешь, Ханна?

– Не знаю, Тео… – выдохнула я. – Просто я… я запуталась. И мне очень грустно, что вы с мамой так далеко. Я… – Я сжала зубы, чтобы не разреветься