Теперь открой глаза - Николь Фиорина

Мы уже обсуждали это. Я сказал Мие, чтобы она не смела сильно на меня тратиться… а она ответила, что в первый год дарят бумагу. Это подарок для годовщин, а не для Рождества, сказал я. Но Мия никогда не любила следовать правилам, и мое сердце сжалось от одной мысли о том, что мы не продержимся до первой годовщины. И потому я согласился. Бумага так бумага.

Она обняла меня за плечи и радостно улыбнулась. Я открыл было рот, а потом тренькнул телефон.

В воздухе повисло напряжение. Живот крутило от любого звука. Я сунул руку в передний карман штанов, достал телефон и чуть отвел его в сторону.

Экран загорелся. Пора. Одно простое слово парализовало меня.

Я не мог отвести взгляд от экрана. Сердце колотилось в ушах. Я сжал кулак, и пульс мой проник сквозь пальцы прямо в телефон.

– Олли, что такое? – спросила Мия, но голос ее звучал будто бы издалека.

Внутри все кричало. Комната закружилась. Играли Mazzy, и казалось, что коттедж наш ушел под воду.

– Олли? – повторила Мия, коснувшись моего лица.

Ее крошечная рука повернула подбородок так, чтобы я взглянул на нее. Я облизал губы, а потом сглотнул подбирающуюся наружу агонию.

– Я, – я замолчал, чтобы прокашляться, избавить горло от эмоций. – Мне пора.

Вопроса о том, стоило ли мне идти, даже не стояло.

Конечно, я должен был пойти. Только так Мия останется в безопасности.

– Прямо сейчас? – Мия чуть склонила голову набок и нахмурилась. – Но Рождество же.

– Поверь, я не хочу идти. Это самая последняя вещь в мире, которую я хочу сделать. Но у меня нет выбора, – я выдавил улыбку, и это было так сложно.

Мия прекрасно отличала мои настоящие улыбки от фальшивых. Я отвел взгляд и убрал ее руку с моего плеча, поднес ладонь к губам, поцеловал.

– Пойду переоденусь.

Я оставил ее в гостиной и ушел в спальню. Лишь мысль о том, что Мия будет свободна, Мию не тронут, не давала мне сойти с ума. Только эта мысль крутилась в моей голове снова и снова, пока я переодевался в черные джинсы, белую футболку и черное худи. Скача на одной ноге, я натянул черные ботинки на пороге и обернулся в гостиную. Мия тащила на место кофейный столик и поднимала кружки с других столов. Убиралась, хотя она редко это делала. На этот раз я оставил пистолет под матрасом – на случай, если Мии нужно будет защитить себя. Я надеялся, что этого не произойдет. Я поспешил к античному шкафу, чтобы достать написанное для нее письмо, вторую пушку, которую достал на этой неделе Трэвис, и коробку с пулями. Взгляд мой метался от шкафа к двери: Мия сложила одеяло и опустила его на диван. Дрожащими руками я запихнул пули в пистолет. Я сделаю все, чтобы вернуться домой к ней, и на этот раз я иду с полным зарядом. Убедившись, что предохранитель на месте, я сунул пистолет за пояс и закрыл ящики.

Мия стояла на кухне спиной ко мне, и я замер на полпути к ней, обернулся, чтобы подышать. А сделать это становилось все сложнее: внутри все сжималось, воздуха не хватало. Я провел рукой по лицу, вытер слезы и запрокинул голову. Собрал все остатки сил и снова повернулся.

Я схватился за бедра Мии, закрутил ее, повернул к себе лицом. Коснулся его ладонями. Ее блестящие золотые глаза ничего мне не сказали. Тело мое, конечно, подалось вперед, прижало ее к кухонной стойке, и я закрыл глаза и сделал вдох. Жасмин после дождя, такой яркий аромат. Он давно стал частью моей души.

Я заправил прядку ее волос за ухо, поцеловал ее, словно умирающий от жажды, а потом мягче, медленнее, но сильнее. Я целовал ее дольше, чем стоило бы, а потом неохотно отстранился. Я коснулся ее носа своим, а потом ее лба – лбом.

– Я всегда буду любить тебя, Мия, – пообещал я, проведя большими пальцами по ее щекам и по надутым губам. – Помнишь свое обещание?

– Не ждать тебя, – прошептала она, и я кивнул.

Мия выдохнула и обняла меня чуть выше пистолета – совсем его не заметила.

– А ты помнишь, что обещал мне? – спросила она, моргнув.

– Ты меня не потеряешь, – соврал я, потому что как иначе?

Я прижался губами к ее лбу, а потом пошел к двери. Сердце меня предупреждало.

– Эй, Олли, – позвала она меня, когда пальцы мои коснулись дверной ручки, и я замер.

Мое имя на ее губах.

Я не обернулся. Просто не смог этого сделать. Но голос ее добрался до меня:

– Я тебя тоже люблю.

Я позвонил Дексу по пути в Туррок, и он передал мне детали, а потом прислал адрес на телефон. Встреча состоится через два часа на складе в десяти минутах от тех лесов, по которым я лазал в детстве. Время работало на меня: я послал небольшое сообщение Адриану: пусть встретит меня там, где мы сжигали наркотики после рейда на КС. Как давно это было… словно целую вечность назад.

Двухцветный «цивик» Адриана болтался за огромным зданием. Я припарковался рядом, а потом открыл бардачок и достал сигарету. Взгляд мой задержался на рождественском подарке для Мии, и все мышцы замерли. Нога снова задрожала. Сердце застучало сильнее. Я достал пачку, захлопнул бардачок и подошел к Адриану, который уже ждал меня у бочки.

Мы пожали руки, хлопнули друг друга по спине и запалили сигареты.

Сначала молчали, а потом я затянулся так сильно, что мне обожгло легкие, и мы оба уставились в бездну ничего. Над нами светила луна. Ночь была спокойной – даже слишком спокойной для того, что вскоре произойдет. Мысли путались: если я не скажу ничего сейчас, то наверняка не смогу сказать никогда.

– Помнишь, как мы пришли сюда после рейда?

– Ага, приятель, – Адриан запрокинул голову и тихонько усмехнулся. – Я подумал, что совсем с катушек слетел: сжег наркоту КС и те презренные деньги тоже.

Я щелкнул по сигарете, и к ногам упал пепел.

– Вот только я этого не сделал.

Краем глаза я заметил, как Адриан чуть склонил голову.

– Ты о чем это? Я ведь сам видел.

Покачав головой, я выпустил изо рта тонкую струйку дыма, и она тут же смешалась с холодным воздухом.

– Ты видел лишь то, что я хотел тебе показать, – пояснил я, сунул сигарету в рот и в два больших шага завернул за фургон.

Адриан пошел следом, и я сунул ключ