Теперь открой глаза - Николь Фиорина

побежал к дому, пронесся через дверь без оружия, без пушки. Только я. Полный ярости и жажды мести, на тропе войны. Гнев вскрыл меня до основания и захватил власть. Эмоции превратились в боеприпасы. Интересно, если я порежусь, польется ли кровь? Ревущая внутри меня сила заставляла чувствовать себя неуязвимым.

И если я погибну сегодня, то пусть мой бессмертный гнев вернет меня к жизни.

В гостиной расположились трое. Когда я влетел в дверь, они меня не ожидали.

Декс вскочил с дивана, и его улыбка потухла, когда недоуменный взгляд поймал мой. Рядом с ним стоял Смит: он смотрел то на Декса, то на меня. Я поднял с трехногого столика небольшой телевизор и бросил его через всю комнату, попав Смиту по его толстому черепу. Тот сразу свалился на диван, как подкошенный.

Декс округлил глаза и потянулся за стволом, но я перевернул кофейный столик прямо ему по лицу. Раздался выстрел, и пуля пробила в потолке дыру. На звук я даже внимания не обратил. Ничто теперь не могло меня отвлечь. Пока все трое не умрут.

Только мысли о ней заставляли меня двигаться, а голову думать, только благодаря ей я так быстро реагировал. Третий мужик рванул в кухню – на холодильнике лежал пистолет. Декс толкнул столик на меня, выкрикивая какие-то ужасные угрозы. Я схватился за край стола и бросил его в стену. Разбил окно.

Декс попытался ударить меня, но я увернулся от его кулака и зацепил его первым, прямо в челюсть. Он свалился на диван, и я подхватил с пола упавший пистолет. Быстро выпрямился и направил его в спину убегавшему бугаю.

Все произошло так быстро.

Полный боли крик вырвался прямо из моего истекающего кровью сердца, и я нажал на крючок, снова и снова стреляя ему в спину. Перед глазами все застлало алым: кровь брызнула на белый холодильник, и мужик упал на землю, ударившись головой о кафель.

Как только я обернулся на Декса, в челюсть мою врезался кулак, и я чуть не упал, но смог удержаться. Я поднял пистолет на Декса, и он попятился назад. Где-то сбоку взвели еще один пистолет.

Смит.

Я покосился на него: он стоял чуть сбоку, направив на меня оружие.

– Не нужно со мной связываться! – закричал я.

Руки тряслись, по лицу текли слезы.

– Я вас нахрен убью!

Раздался выстрел, и бок прожгло болью. Я широко распахнул глаза. Слезы остановились. Меня чуть отбросило назад, из легких выбило весь воздух. Я упал на стену. Пистолет в руке потяжелел. Гравитация тянула меня вниз.

Мия, крошка моя… я хватался за остатки сил, чуть подтянулся, опираясь на спину, и махнул пушкой в сторону Смита. Я не остановлюсь, пока они все не подохнут.

Я в отчаянии зажал спусковой крючок. Громыхнуло. Пуля угодила прямо в центр лба Смита, раскрасив стену позади него красным.

Я будто бы обрел дыхание. Вскинулся, словно от вколотого адреналина. Несмотря на пылающую боль и теплую кровь, вытекающую из раны от пути, я бросился на Декса.

Он медленно замотал головой. Его охватила паника. Он не успел вымолвить ни слова – я ударил его пистолетом по виску.

Декс свалился на диван, и я схватил его черные волосы и рванул голову набок, приставил пушку к подбородку.

– Лады, я понял, – голос Декса дрожал, руки он поднял в воздух. – Я все понял, Оливер.

В голове вспыхивали сцены с Мией. Тот раз, когда наши взгляды впервые встретились в столовке, ее еле заметная улыбка в душевой, когда мы впервые поговорили. Ночные рандеву, беготня по библиотеке, чтение книг, занятия любовью. Мы боролись друг за друга. Мы плакали. Ее золотые глаза, бумажные розы, танцы, звезды, рассветы, предложение, пьяные ночи, свадьба… я влюбился в нее по уши, как сумасшедший, и любовь эта будет длиться вечно, вечно, вечно…

– Нет, – я утер лицо рукавом и чуть склонил голову набок. – Ты не имеешь права понимать.

И я нажал на спусковой крючок.

– Оливер! – крикнул Адриан.

Веки тяжелели. Он стащил с меня черное худи, и я прижал его к ране. Помогло не сильно. Белая футболка промокла от крови. Она была повсюду. Цвет ярости. Цвет любви. Как это возможно?

– Держись, приятель. Мы почти добрались до больницы.

– Нет, – прохрипел я, покачав головой.

Я все еще сжимал в руках пистолет. Зажмурился от боли… как же мне хотелось откатиться в обморок. Но я знаю Мию. Она ждала меня.

– Отвези меня домой.

– Мы не доедем, – дрожащим голосом объяснил Адриан, свернув руль вправо.

Я ударился головой об окно пассажирского сиденья.

Поднял пушку и положил на бедро. Указал ею на водителя.

– Отвези меня, черт тебя дери, домой, – прошипел я сквозь сжатые зубы.

До дома было минут десять, не больше. Я успею ее увидеть.

– Черт, Оливер! – Адриан разок ударил ладонью по рулю, а потом встряхнул руками и рвано выдохнул. – Я отвезу тебя домой. Но я тебя знаю, ты в меня не выстрелишь!

Его голос все еще дрожал. Он поднес руку к зажатому в кулаке пистолету, намереваясь его забрать.

– Доверься мне, приятель. Ты должен слепо мне довериться, Оливер. Слепо. Слышишь меня?

Я кивнул и разжал пальцы. Адриан управлял машиной коленями, пока вытирал пистолет рубашкой. Мы неслись миль сотню в час. Адриан уронил пушку в боковой карман двери и выхватил мобильник из держателя для стакана. Набил туда какой-то номер, поднес телефон к уху. Огромные, расширившиеся глаза Адриана посмотрели прямо на меня.

– Ага. Это офицер Адриан Тейлор, – он снова испуганно посмотрел на дорогу. – Работаю под прикрытием как специальный констебль. Со мной мужчина, двадцати трех лет, в критическом состоянии. Пулевое ранение в низ живота. Нужна воздушная неотложка…

Я нахмурился.

– Чего? – едва смог выдавить из-за боли.

Адриан повернулся ко мне, продолжая говорить по телефону.

– Где я сейчас? – дышал он тяжело, голос его дрожал.

Он осмотрел меня, будто пытаясь оценить, в каком я состоянии. Я зажмурился, когда мы резко повернули.

– Коттедж Мастерсов в Суррее…

Я повернулся на бок, и остаток разговора смазался. Я скривился от боли и двумя пальцами вытащил рождественский подарок для Мии и сжал его в руке. Голова билась о стекло, я посмотрел на небо и так и наблюдал за сияющей там луной весь остаток пути.

Адриан в рекордное время домчал меня до моего домика. Внутри все пылало. Просто невыносимая боль. Каждый медленный, осторожный шажок ко входной двери ощущался как миля. Сквозь окно сияла наша рождественская елка. Адриан что-то кричал позади меня. Хлопнула дверь машины,