Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

то, к чему она шла все это время. Изучал нюансы ее диагноза, протоколы лечения и требуемые параметры для трансплантации. Но пока что выход был только один – пересадка почки от идеально подходящего донора. И тут я помочь ничем не мог.

Иметь кучу бабок, но не иметь возможности сделать ее счастливой – невыносимый факт.

Как выяснилось, мое желание добровольно отдать ей свою почку было отвергнуто, как только я назвал группу своей крови. Дополнительные анализы подтвердили, что это невозможно. А ее очередь в клинике трансплантологии можно ждать от месяца до нескольких лет.

Черный рынок? О, я пытался пробиться и туда. Доступ к нему за пределами страны, а шанс приживаемости пересаженного там органа – почти нулевой. Риск умереть от осложнений – почти стопроцентный.

Все, что я могу сейчас, быть с ней рядом, пока она не видит меня. Быть в тени, держать за руку и смотреть на нее, пока она спит после процедур. Драгоценные сорок минут каждой ночью, которые мне выделили для этого. Для ее же блага мне нельзя никаким образом позволять ей понять, что я нахожусь поблизости.

– Мамочка, тут продают мороженое? – звучит голос маленькой девочки неподалеку от меня.

– Нет, Рокси, здесь его не продают, – отвечает девушка. – Милая, постой, пожалуйста, здесь.

Девушка останавливается напротив, и я отодвигаюсь немного, решив, что мои ноги мешают ей пройти.

– Привет, Тео, – она обращается ко мне, и я поднимаю на нее безразличный взгляд. Постепенно осознаю, кто стоит передо мной. – Мне очень жаль, что произошло со Скарлетт…

Я поднимаюсь с кресла в зале ожидания и ровняюсь с ней, не находя в себе сил на то, чтобы разозлиться как следует. Все, на что я способен, это охрипшим голосом сказать:

– Тебе лучше уйти отсюда.

– Тео, – повторяет она, потянувшись к моей груди дрожащей ладонью. Но я отрицательно качаю головой, намекая на то, чтобы она этого не делала.

– Тебе. Лучше. Уйти.

– Тео, ты должен меня выслушать, – шепчет она, и я хмурюсь, когда вижу, как по ее щеке медленно скатывается слеза.

– Нет, я не должен тебе ничего, – ядовито произношу я.

– Пожалуйста, Тео… Я больше не могу держать это в себе.

– Держала столько лет, подержи еще. В чем проблема?! – спрашиваю я, чувствуя, как сжимается челюсть.

Она молчит, пальцами вытирает свои слезы, делает шаг ко мне и позволяет себе неадекватную наглость – пытается обнять меня. Я брезгливо убираю ее руки от себя и отхожу от нее.

– Ты совсем обезумела, Карлотта?! – повышаю голос. – Тебе не кажется, что это уже перебор?

– Позволь мне рассказать кое-что очень важное, Тео, – умоляюще смотрит на меня. – Я обещаю тебе. Я растворюсь в воздухе, и ты больше никогда не увидишь меня.

Как бы я хотел, чтобы это оказалось правдой, чтобы она на самом деле растворилась и больше никогда не появилась в поле моего зрения. Но пока что только Скай держит свое слово…

– Мы можем отойти хотя бы в кафетерий? – уточняет она, кивая в сторону. – Это долгая история. Я не хочу упустить детали. Рокси больна, ей нельзя так долго стоять.

– Меня это не касается.

– А если я скажу, что это может изменить все?

– Повторить? Мне плева-а-ать на то…

– Это твоя дочь, – перебивает меня она.

Воспаленный мозг отказывается принимать это, не веря в то, что такое возможно. Пульсация расползается по костям, растрясывая все органы в теле.

– Не неси чушь, – говорю я, бросив взгляд на девочку, которая проводит пальцем в воздухе, будто считает что-то. – Я никогда не поверю в этот бред.

– Ты можешь сделать тест на отцовство, если не веришь мне.

– Ты думаешь это смешно? – спрашиваю я, смотря в ее лицо и пытаясь найти там признак лжи.

Виски сдавливает режущей болью. Слишком много информации за последнее время. Но из всей этой информации самая жесткая – моя фатальная ошибка, которую я допустил восемь лет назад.

*восемь лет назад*

Пытаюсь поднять веки, но свет, падающий сверху, словно прожигает их насквозь. Он слишком жесткий, резкий, безжалостный. Глаза слепнут, отказываясь подчиняться. Голова будто налита свинцом – любое движение причиняет боль, в висках пульсирует что-то колотящее, тягучее, вязкое.

И вдруг – чужое прикосновение. На груди. Легкое, но настойчивое, словно чьи‑то пальцы медленно выводят на коже клеймо, о значении которого я не хочу знать.

Вспышки прошедшей ночи врезаются в мозг. Скай. Мой друг. Алкоголь. Вечеринка. Я один. Телефон. Мои пьяные голосовые.

В голове появляется крошечная надежда, что все это – неправда, плохая шутка, но она гаснет сразу же, стоит мне открыть глаза и увидеть на своем плече совсем не рыжую голову.

Нет. Нет. Нет.

Это невозможно.

Я не мог.

– Доброе утро, любимый, – голос липнет к коже и к горлу. Становится дурно просто от того, как она это произносит.

– Ты что здесь делаешь?! – слова вырываются слишком резко, и тут же – раскаленная игла боли проникает в череп.

– Ты что, не помнишь?

Она приподнимается, придерживая простыню, закрывающую обнаженную грудь. Мою простыню. Ту, которая хранила запах Скай, ее тепло, ее присутствие в моей жизни.

Скай, которая сломала мои чувства. Скай, которая предала. Скай, которой я готов был отдать дыхание до самого последнего вздоха.

Карли наматывает свой темный локон на палец, прикусывает нижнюю губу, потом – ленивым движением скидывает простыню, полностью открывая обзор на свое тело.

– Ты был таким нежным со мной, – ее голос крошит воздух. – Твои поцелуи жгли кожу… – она опускается к моей шее, целует. – Твои прикосновения доводили до оргазма… – еще один поцелуй. – А слова о том, что я – лучшая девушка в твоей жизни, сводили меня с ума. – И снова губы на моем лице. – Я люблю тебя, Тео.

Я резко упираюсь ладонями ей в плечи и отталкиваю.

– Что ты несешь, Карли? – голос хрипнет. – Я не спал с тобой.

– Спал, Тео. И это был лучший, самый сказочный секс в моей жизни. Сказочный, но такой реально-ощутимый.

– Слезь с меня.

Я встаю. Джинсы расстегнуты. Футболки нет. Телефон с разбитым экраном валяется на полу. Поднимаю. Включаю. Открываю чат со Скай. Сообщения не прочитаны. Нажимаю. Слушаю. Каждое слово бьет в грудь. То, что я слышу, делает меня тем, кем я больше всего презираю быть. Я просто жалкий ублюдок.

Меня поимели на чувства, а я решил унизить себя еще сильнее? Так еще и переспал с ее типа «сестрой»?

Вывожу усмешку на замерзшем лице, но внутри – пустыня.

Это не сон. Это моя жизнь – проклятая реальность, где никому