Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

И мой Генка тоже меня щадит. А на мой невинный вопрос, красивые ли немецкие женщины, он очень пылко заявляет, что ни одной мало-мальски симпатичной немки не видел. Да и вообще не обращал на женщин внимания, даже несмотря на то, что извращуга Петрович и малолетний Дракон так и норовили его, честного парня, столкнуть на путь разврата.

Я представляю себе благообразного коротышку Одиссея, совращающего Генку, и хохочу.

— Бедненький, как же ты устоял? Н-наверное, мне следует тебя наградить?..

— Весь секрет в том, мой Ангел, что я уже встретил свою женщину. Хотя-а… пожалуй, награда не будет лишней. А лучший подарок — это какой?.. Правильно — это подарок, сделанный твоими губами.

— Пошляк! — я смеюсь, с досадой ощущая, как румянец заливает щёки.

А в животе уже трепещет желание… нет — жгучая и нестерпимая жажда почувствовать его тело, вдохнуть запах и задарить, залюбить до изнеможения, до звёзд в глазах. Потому что я невозможно скучаю, потому что так сильно люблю его! И пусть Генка что-то недоговаривает, отшучивается, дурачится, но я верю, что он не предаст меня. И пусть он редко говорит о любви, но я точно знаю, что наши чувства взаимны.

И мой железный Терминатор вдруг с поразительной проницательностью ловит моё настроение.

— Стефания… мне правда, кроме тебя, никто не нужен… я люблю тебя, малыш.

Соскользнувшее к горизонту солнце ударило по глазам, заставляя меня очнуться. Взглянув на часы, я охнула — почти на час провалилась в себя и лелеяла, смаковала и мысленно повторяла Генкины слова и фантазировала о нашем будущем. Позволяла нетерпеливым рукам снимать с меня свадебное платье, отдавалась с неистовой страстью и принимала с пьянящим восторгом. Я создавала уют и комфорт в нашем доме, творила, вдохновляла, поддерживала, предотвращала любые конфликты.

Я воспитывала наших детей и любила, любила… через пять лет, через десять, двадцать… до последнего вздоха я засыпала и просыпалась в ласковых тёплых объятьях и каждой клеточкой чувствовала, что защищена и любима.

Наверное, кто-то скажет, что так не бывает… Ерунда! Только от нас самих зависит наше счастье.

В глазах защипало, но я тут же прогнала непрошеные слёзы и постаралась задушить неосознанный, совершенно иррациональный страх.

Мы обязательно справимся, Генка! Вместе. Ты только, пожалуйста, на пути ко мне не сорвись с дистанции. Потерпи ещё немного… а когда мы будем вместе, я помогу тебе не разлюбить меня никогда. Обещаю!

Глава 61 Стефания

Десять дней спустя

— Сте-эф! — взъерошенная Кассандра продралась сквозь густые заросли в моё тихое укрытие и обвиняюще ткнула в меня пальцем: — Вот ты где! Иди успокаивай свою истеричку, пока она никого не покалечила.

— Что с-случилось? — я резко подскочила с низенькой скамеечки, но, ощутив боль в ноге, тут же плюхнулась обратно.

Уже неделю я стараюсь обходиться без костылей, но чтобы вернуться к прежней активности, мне понадобится ещё немало времени.

— Эта чокнутая выплеснула в меня кофе, — выпалила Касси и, обиженно поджав губы, продемонстрировала большое влажное пятно на груди.

На тёмно-синей форме оно не слишком заметно, но предполагаю, что и в этом случае приятного мало. Да и кофе наверняка был горячим. О том, кто «эта чокнутая истеричка», гадать не приходится — от выкрутасов Кончиты уже третий день весь дом на ушах.

А случилось вот что!..

Три дня назад в интернете появился любопытный видеоролик и мгновенно стал популярным. Возможно, всему миру и не очень интересно как Хулио зажигает в ночном клубе с двумя проститутками, но в Барселоне только ленивый не обсуждает это событие. А испанцы, они ж какие — две соседки издали нашли друг друга взглядом и давай выкрикивать на всю улицу последние новости. Даже стоя по разные стороны дороги, они запросто будут верещать о том, как некий дон Пабло изменил своей Лусии, а та ему всю бороду повыщипывала.

Вот и у нас случилась подобное бедствие. А в итоге Хулио с ободранной физиономией сбежал из дома, где уже несколько дней штормит баллов на восемь из десяти. А всех нас, оставшихся в эпицентре бури, тряхнуло неслабо. Сеньора пьёт беспробудно, полностью разгромила спальню мужа, хорошенько приложила своего водителя (хоть одна хорошая новость), да и остальным обитателям дома в той или иной степени тоже досталось.

И надо такому случиться, что Феликс, единственный человек, способный усмирить буйство Кончиты, как раз накануне скандала улетел праздновать день рождения любимой супруги. Я же снова оказалась на линии огня. Почему именно я? Да потому что с недавних пор я стала у сеньоры личной горничной и компаньонкой. Я готовлю для неё кофе, смешиваю вкусные коктейли, навожу порядок в её апартаментах, помогаю делать причёски и устраиваю для неё фотосессии (иногда даже очень откровенные).

Началось ли всё с чашечки кофе или что-то другое способствовало сближению, но теперь Кончита даже засыпает в моей компании. Нет-нет, я не сплю с ней рядом, но сеньора обожает поболтать перед сном, и ей нравится разговаривать именно со мной. А если бы не моя травма, то пришлось бы мне и на шопинг её сопровождать.

Не скажу, что я против. Наоборот — мне самой хотелось держать своего врага как можно ближе. Конечно, я не забыла о коварстве Кончиты. Я по-прежнему веду себя с ней осторожно и не болтаю лишнего, но за время нашего общения поняла, что эта женщина ужасающе одинока и несчастна. Мне очень жаль её, даже несмотря на то, что в последние дни мне достаётся куда больше, чем остальным домочадцам.

Теперь я не просто горничная, а что-то вроде личного психотерапевта. И всего полчаса назад я напоила Кончиту травяным успокаивающим чаем, терпеливо выслушала поток самых грязных ругательств в адрес Хулио и выяснила, какой именно орган она оторвёт ему в первую очередь, когда муж осмелится вернуться домой. А потом Кончиту срубило буквально на полуслове — только что ругалась и вдруг уснула. Вымоталась, бедняга.

И вот — стоило мне перевести дух и ненадолго спрятаться, как под горячую руку внезапно пробудившейся сеньоре попала Кассандра.

— Да что я ей сделала? — всхлипнула Касси, нервно растирая пальцами пятно на кофточке. — Я же как лучше хотела, и кофе сварила точь-в-точь такой, как ты меня научила. А если бы она лицо мне ошпарила?

— Не думаю, что она стала