Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

– Миссис Болдуин… а где Карли? – спрашиваю я, чувствуя во рту вкус неопределенности и… волнения?

– Карли? Она на отдыхе. Еще неделю назад уехала с подругой, вернется к сентябрю, к началу учебы, – произносит она, не переставая возиться с красками. – Она разве не сказала тебе?

Я замираю, пытаясь осмыслить сказанные ею слова: правильно провести анализ и разложить все по полочкам.

Может быть, она тоже передумала? Может, поняла, что это глупая затея? Может, она увидела, что мы оба влюблены, и именно по этой причине решила все оставить как есть? Надеюсь, что все на самом деле так, и она осознала, насколько сложно бороться со своим сердцем, когда оно беспокойно качает кровь. Надеюсь, что это так.

– Скарлетт, ты в порядке? – мягко спрашивает миссис Болдуин.

– А? Да, все хорошо. Можно мне ее номер? – прошу, пытаясь звучать нейтрально.

– У тебя его нет? – удивляется она.

– Я… кажется, удалился, – снова лгу, ведь ее номера у меня не было.

– Конечно, сейчас. – Она диктует мне цифры, которые я вбиваю в телефонную книгу.

Два долгих часа я провожу в пустой надежде дозвониться до Карли. Каждый гудок – как щелкающая очередная попытка приблизиться к счастью. Но на другом конце – лишь холодный голос автоответчика. Я снова и снова набираю номер, но снова тишина.

Я решаю немного подождать.

Но к вечеру от нее так и не было ответа.

На следующий день – тоже.

Я смотрю в окно, на то, как вечер опускается на город, и понимаю, что не хочу сейчас тратить время на пустые звонки. Если она решила отдохнуть, пусть наш договор «повисит» на паузе, и как только она вернется или перезвонит, я все закончу. Но пока… я выбираю жить.

Как только я прихожу к такому выводу, телефон оживает в моих руках, и я вздрагиваю, чувствуя странную тревогу от звонка, которая сразу же спадает, когда я вижу наименование контакта. Мой любимый бурундучок.

Моя улыбка распускается, и я прилагаю усилия, чтобы спрятать этот поток эмоций, не выдать себя. Только после этого отвечаю, выставив телефон на расстоянии вытянутой руки.

– Соскучилась по мне? – он произносит эти слова с фирменным прищуром. На экране – Тео, до невозможности привлекательный, с искренним и немного дерзким взглядом.

– Ты – Тео, да? – притворно хмурюсь я. – Я уже совсем забыла, как ты выглядишь.

– Очень смешно, Скай.

– Счастлива, что тебе нравится мой юмор.

– Как и тебе мой. Ты одета?

– А ты хочешь, чтобы разделась? – отвечаю так невинно, что сама себе удивляюсь.

– Я хочу, чтобы ты вышла ко мне. Чтобы села ко мне на колени. Чтобы мой язык проник в твой рот, и ты точно запомнила, как меня зовут и как я выгляжу.

– Боюсь, что после этого я забуду не только твое имя и внешность, но и вообще все на свете… – мечтательно вздыхаю.

– Скай, я подъехал. Выходи.

– Не поздно? – спрашиваю я, хотя в мыслях уже надеваю кроссовки.

– Для любви не существует времени.

– У тебя за телефоном открыт сборник кринжовых фраз для романтиков? – смеюсь я, хмуря брови.

– Нет, – усмехается он, – открыта вкладка с цитатами на телефоне.

– Дай мне три минуты.

Отключив вызов, я несколько секунд стою посреди комнаты, расплываясь в идиотской улыбке. А затем подхожу к шкафу, машинально открываю его и тут же закрываю. Я не хочу наряжаться, ведь для него не важно, что на мне надето. Ему важно, что я – это я.

Быстро собираю волосы в хвост, чтобы ни одна лишняя прядь не мешала мне. Накидываю кроссовки – и бегу вниз.

Я вижу в темноте фары машины Тео. Подхожу ближе, и когда собираюсь открыть пассажирскую дверь, она открывается без моей помощи.

– Ты правда хочешь, чтобы я посидела на твоих коленях? – интересуюсь я, вскинув бровь.

– Сегодня ты за рулем, Скай.

– Мы куда-то едем? – пытаюсь разгадать его очередную авантюру, уже погибая от предвкушения.

– На пляж, – спокойно сообщает он, выходит из машины и подходит вплотную. Он аккуратно разворачивает меня к двери, как в каком-то красивом фильме, и целует в губы.

– Снова будем плавать? – выдыхаю между поцелуями, стараясь подобрать легкомысленный тон, хотя внутри все плавится.

– Нет, на вечеринку. Ты хочешь?

– Вечеринку? – переспрашиваю я, откинув голову назад.

– Да. Там будет мой лучший друг.

– Тот самый Бун, который… – делаю паузу, лукаво смотря на него, – тот самый пошлый придурок?

– Ты помнишь его? – смеется Тео.

Сложно было забыть прикосновения Буна к моему телу в ту ночь на «Выездном адреналине» – каждое движение очень отчетливо впечаталось в память. Честно говоря, желания вновь встречаться с этим человеком не возникает. Совсем.

– Да как-то знаешь, – меланхолично произношу, – это ведь твой друг? Вот пусть он им и остается. Без моей тесной компании. Не хочу сближаться с ним.

Тео не спорит, наоборот – тянет меня ближе к себе и окутывает теплом.

– Я и не собирался тащить тебя туда, – признается он, – но он очень уговаривал меня. Хотел посмотреть и познакомиться с той, из-за которой главный тусовщик пропал с радаров. Я должен был узнать, чего хочешь ты. А теперь усаживай свою шикарную задницу на пассажирское сиденье, и поехали кататься по ночному городу. Я купил нам холодный кофе с карамелью.

– Твой любимый, – произношу я, вспоминая тот инцидент в аудитории, и выдыхаю, чувствуя облегчение от того, что мне не придется сегодня находиться в компании неприятного мне человека.

Я усаживаюсь на сиденье, беру стакан с кофе, ощущая пальцами его прохладу, и делаю пару глотков. Тео опускает руку на мое бедро, и я накрываю ее своей.

– Ты мне снился, – говорю с улыбкой, играя краешком стакана, и неспешно поднимаю ладонь Тео выше, к самому краю шорт.

– Я был в одежде?

– Нет.

– Тогда мы видели один и тот же сон.

– Ты тоже видел себя голым?

– Нас, Скай, – смеется он.

Тео съезжает к обочине и останавливает движение автомобиля. Смотрит на меня несколько секунд, а потом предлагает мне свои колени в качестве самого удобного сиденья в жизни:

– Иди ко мне.

…и я без промедления иду к нему.

Он обнимает меня, целует за ушком, пока я… просто чувствую.

Я лежу на его грудной клетке, впитывая каждую секундочку персонального комфорта, и думаю, как же прекрасно быть собой рядом с ним. Я могу нести чушь, глупо смеяться, говорить обо всем и ни о чем, иногда просто молчать – и все равно быть понятой.

– У меня есть одна идиотская идея, –