Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

– Значит это самая лучшая идея.

– Давай сделаем друг другу татуировки?

– А нет… вот эта идея правда идиотская, – произношу я, не скрывая внезапно появившуюся улыбку.

– Я хочу, чтобы у меня всю жизнь было что-то связанное с тобой. Даже если когда-нибудь мое тело будет разлагаться под землей или прах растворится где-то на дне океана…

– Это звучит отвратительно.

– Я хочу, чтобы ты сделала мне татуировку, – настаивает на своем.

– Я не умею рисовать.

– Напиши, – спокойно, нежно, будто верит и знает, что я все-равно сделаю это. А я сделаю…

– Я разучилась писать.

– Скай…

– Это навсегда, Тео.

– Вот именно. Ты – навсегда, Скарлетт Скай.

В этот момент сквозь боковое стекло я замечаю свет, не похожий на лампы обычных заведений. Там – студия тату?

– Подожди… Ты нарочно привез меня сюда?

– Я знаю, что ты не любишь сюрпризы, но это сюрприз.

– Нет, – потрясенно качаю головой, даже слегка смеюсь, решая еще немного поиграть. – Я не буду это делать.

– Скай!

– Ну, не-е-ет.

– Тебе слабо?

– Это запрещенный прием! Так нечестно! Ты знаешь, что я принимаю любые вызовы.

Он обнимает меня крепче и сопровождает свой ответ поцелуем в висок:

– Знаю.

– Хорошо… – через пару секунд сдаюсь. – Но только если ты сделаешь татуировку бурундука Теодора на своей шее.

– Могу хоть все семейство бурундуков набить ради тебя, – говорит он, унося мое настроение за пределы. – Пойдем?

– Мне не слабо, – повторяю я отчаянно.

– Я знаю, – выдыхает он, открывая дверь машины.

Я выхожу, чувствуя, как начинают потеть ладони. Это странное, сладкое волнение. На моем теле есть татуировки, но все они не несут никакого особого смысла, а тут… Она будет сделана руками Тео. Он оставит напоминание о себе не только в сердце, голове, но и на коже.

Мы входим в тату-салон. Здесь все будто наполнено спрессованной энергией чужих историй, что однажды остались на коже людей. Свет неяркий, воздух терпкий, а внутри сразу становится чуть теплее: Тео здесь словно у себя дома. Мужчина, полностью покрытый татуировками (я не шучу: у него даже глазные яблоки черного цвета), приветствует Тео и отводит нас в отдельную комнату.

Мастер начинает рассказывать, что и как делать, объясняет технику, показывает примеры. Предлагает сначала потренироваться на бананах, но вместо этого я просто разворачиваю и съедаю его.

– Кто первый? – спрашивает мастер.

– Я, – уверенно отвечаю я, не давая себе шанса передумать.

Поворачиваюсь к Тео, замечая удивление на его лице и пульсирующий вопрос в глазах:

– Ты уверена?

– Как всегда. Я тоже хочу запечатлеть тебя на своем теле, Тео.

Взрыв, тонущий под напором его губ на моих, будто я только что произнесла не слова о том, что я согласна на татуировку, а прямым текстом сказала, что люблю его. Хотя, вероятно, этот поступок и подразумевает это.

– В любом случае, в современном мире есть несколько болезненных способов свести тату, – произношу я, отходя от него.

Когда мастер оставляет нас одних, я стягиваю с себя футболку, остаюсь в одном спортивном топе и опускаюсь спиной на тату-кушетку. Первый холодок – это не страх, а ожидание, разливающееся по венам. Чувствую, как взгляд Тео скользит по моему телу – не властно, не жадно, а с той трогательной трепетностью, с какой прикасаются к самому дорогому.

– Где ты хочешь, чтобы я это сделал?

– На кровати, на подоконнике, на столе… Подойдет и машина, и парк аттракционов, и…

– Скай, я серьезно.

– Любой участок моей кожи, который привлекает тебя прямо сейчас, – чуть тише отвечаю, ощущая внутри приятное, волнующее предвкушение.

– Ты хочешь такое же количество тату, как у меня?

– Я хочу тебя, Тео.

– Скай…

– Все, начинай быстрее, пока я не передумала.

Он подходит ближе, его рука ложится мне на живот, пальцы двигаются неспешно вниз, вызывая по коже дрожь. Пуговицы на моих шортах поддаются без сопротивления, и вот уже ткань сползает.

Вот это неожиданно… но мне нравится начало.

Его губы обжигают линию моего живота, вызывая рой мурашек и легкое головокружение.

– Здесь нет камер. Двери закрыты. Никто не войдет. Сначала боль, потом ее компенсация, – шепчет он хриплым голосом.

Я дышу, задыхаясь от нарастающего жара – тяжесть скапливается внизу. Он раздвигает мои ноги, занимает место между ними, и его губы находят внутреннюю сторону моего бедра. Прикосновение – мягкое, очень мокрое… затем – легкий, безболезненный укус, который вырывает из меня сдавленный выдох.

– Это для разогрева. – Его губы изгибаются в едва заметной улыбке.

Он поднимается, надевает перчатки, и этот жест только сильнее будоражит воображение – что-то запретное, жесткое и чувственное просыпается внутри.

Тату машинка жужжит – этот звон разгоняет ток адреналина и возбуждения по моему телу. Я вся во власти этого дикого, бурного чувства, которое невозможно контролировать.

Его ладони осторожно приподнимают мою руку, обнажая область на левом ребре. Я переворачиваюсь на бок, освобождая больше пространства для его удобства, и он нежно целует это место, прежде чем коснуться кожи острой иглой.

Первый пронзительный укол – я вдыхаю глубоко, закусываю губу, но боль оказывается совсем не той, которую я испытывала ранее и ждала. Она мгновенно отступает, уступая место воспоминаниям о его прикосновениях, и совсем иной, сладкой истоме внутри.

Он работает осторожно, поэтапно, останавливаясь в самые значимые секунды. Боль появляется и исчезает, но только для того, чтобы усилить то бушующее, что происходит сейчас во мне, между нами, здесь.

Когда все заканчивается, он протирает кожу антисептиком, покрывает татуировку пленкой, но не освобождает, а прижимает меня спиной к кушетке.

– Больно? – спрашивает тихо, плавно переводя взгляд с тату на мое лицо.

Я отрицательно качаю головой, а он смотрит на меня внимательно, медленно склоняя голову:

– То есть…

– До ужаса больно, Тео. Все невыносимо пылает, будто меня окунули в океан, где вместо воды – кислота, – честность сливается с притворством, играя на грани шутки.

Он улыбается, стягивает перчатки и бросает их в урну.

– Покажешь, где болит, Скай? – интересуется он, проводя ладонью по моему животу.

– Думаю, ты и так догадываешься, – успеваю хрипло проговорить, и ему этого достаточно.

В следующую секунду Тео обхватывает мои бедра и спускает меня к краю – движения грубые, но в них столько необъяснимой бережности. Его пальцы скользят к резинке моих трусов, стягивают их вниз одним неторопливым, многообещающим рывком. Губы влажно обводят самую чувствительную кожу – огненная волна проходится по всему телу, и я вся пылаю от его прикосновений, дрожу от ожидания.

– Если станет еще больнее… просто покричи, – шепчет так, что возникает желание орать прямо сейчас.

Его