Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

– Хочешь, я научу тебя? Могу подробно объяснить, что куда вставлять… – спокойно произношу, едва заметно улыбаясь. – Хотя нет, если честно, я недостаточно убеждена в том, что ты этого хочешь. Так что слезай с меня, – притворно обижаюсь, надувая губы и прищуривая глаза. Но в следующий момент смотрю на него с открытостью и мягко прошу: – Сыграешь для меня? Пожалуйста. Только для меня.

– Только для тебя, Скай…

Он сползает с меня, чмокнув перед этим в нос, берет в руки инструмент так, словно у него под пальцами кусочек собственного сердца, и начинает перебирать струны.

Музыка наполняет комнату, разливается по стенам и проникает в меня так глубоко, что вызывает дрожь во всем теле. До боли красиво. До невыносимости проникновенно. До жара внизу живота сексуально.

Включаю камеру на его телефоне и нажимаю на «запись». Мне хочется сохранить этот момент – его сосредоточенный на мне взгляд, спокойное дыхание и эту необыкновенную атмосферу на память.

Я смотрю на Тео через экран смартфона и ловлю себя на мысли, что окончательно и прекрасно понимаю каждую женщину, когда-либо ослепленную Теодором Каттанео. Теперь мне кристально понятно, что этот человек способен пробудить чувства даже у той, кто думала, что ее сердце заковано в сталь.

Он обезоруживает, с легкостью и почти невидимо рушит любые внутренние барьеры, будто тяжелый грузовик на полном ходу пробивает бетонную стену – мощно, непреклонно и безжалостно, оставляя после себя не трещины и развалины, а только честное желание отдать ему все, что у меня есть.

В нем удивительно уживаются и отточенная до нежности мягкость, и потрясающая искренность, уверенность и забота, которую я еще не встречала ни у кого больше в таком количестве, сила и упорство. Кажется, прежде никто не умел совмещать в себе столько противоречивостей – быть таким завораживающим и родным.

Сидя напротив него, запечатлевая его в объективе телефона, я прихожу к самому верному выводу: среди всего мира – из миллиардов людей, из миллионов жизней – я не захотела бы выбирать никого другого. Только он. Всегда он. Везде он.

– Скай, убери телефон, – его голос вырывает меня из плена эмоций, в который я попала, глядя на него.

– О нет, Тео, я еще не все записала, – смеюсь я, сворачиваю камеру и собираюсь отправить видео себе. Отправляю. Провожу пальцем вверх по экрану, стирая следы своего «преступления», но тут мой взгляд случайно цепляется за вкладку с его заметками.

Первая строчка врезается в сознание – «Sky Love»14. И все во мне переворачивается: неожиданность, трепет, благодарность, нежность. Сердце захлебывается от волнения – я не могу улыбаться, губы дрожат, в районе переносицы жжет.

Я понимаю, что, наверное, не стоило бы читать дальше, но моим пальцам плевать на рассудок – они снова прикасаются к экрану, открывают заметку, будто тянут меня внутрь его мыслей, в его сердце, в его чувства. Это слишком интимно, слишком лично.

Он любит…

…меня.

– Что ты делаешь? – слышится его настороженный голос, и я стряхиваю с ресниц едва заметные ручейки слез.

Я медленно поднимаю взгляд на него, и так же медленно опускаю руки на колени. На его лице нет и тени улыбки: он просто пристально смотрит в мои глаза.

Приподнимаюсь на кровати и бесшумно тянусь к нему, оставляя телефон в стороне. Наши губы сливаются в поцелуе – сбивающем дыхание, дрожащем от чувств, проникновенном, любимом.

Чувствую его каждой клеточкой, каждым нервным окончанием, до мурашек, до потемнения в глазах.

Живу настолько глубоко, насколько только возможно – до потери самой себя и сладостного, невыносимого, смертельного передоза эмоциями.

Между нами все еще остается преграда, издающая томный, затяжной звук, когда он невзначай касается струны на своей гитаре. Этот «дзынь» мог бы остудить мою голову, дать мне шанс сбежать от нарастающей запредельной жажды, но слишком поздно – я настолько захмелела от него, что не смогу прийти в себя.

– Что такое, Скай? – горячо дышит он прямо в мои губы.

– Ты меня уговорил. Я хочу тебя, Тео, – шепчу я, снова приникая к нему.

Мои губы ищут его губы. Мои руки ищут его руки. Моя кожа ищет его кожу.

Тонкая нить его сдержанности лопается почти со звуком моего вздоха. Тео откладывает гитару в сторону, его ладони ложатся мне на поясницу, поддерживают и указывают самое верное направление.

Я забираюсь к нему на колени, не отрывая взгляда, и медленно, с соблюдением ритуала, тянусь за подолом своей футболки, сбрасывая ее на пол.

Я ловлю его восхищенный взгляд на своей обнаженной груди. Мелкая дрожь прокатывается по телу.

– Ты готовилась? – спрашивает он, сглатывая.

– Представь себе. Я была и буду готова для тебя каждый день, Тео, – признаюсь с неприкрытой откровенностью, возвращая свои губы к нему, туда, где они и должны быть.

Он проводит пальцами по моему позвоночнику, вызывает волну жара легкими прикосновениями, потом добирается к моим волосам и стягивает с них резинку. Локоны рассыпаются каскадом по спине и щекочут кожу.

Его поцелуи плотно ложатся на разгоряченные участки, воспламеняют их, оставляя сладостные, томные шрамы любви.

Он спускается ниже – к груди, и я выгибаюсь, давая волю жарким ощущениям, которые охватывают меня полностью и облизывают языками пламени.

– Скай, ты уверена, что хочешь этого? – его голос иголками проникает до самых костей, а рука сжимает мою талию с осторожной силой.

– Черт возьми, Тео… Тебе показать, насколько сильно я уверена? – хрипло срываюсь, будто кричу от неутолимой жажды.

Я обхватываю его запястье, тащу его ладонь вниз, между нашими телами, погружая ее в свои шорты. Немного приподнимаюсь и демонстрирую ему без слов, как сильно я жду и хочу его. А потом усиливаю напор словами:

– В этом месте давно «висит» табличка «Добро пожаловать» для тебя, – выдыхаю я, смотря на него. – Достаточно ли влаги на моем теле, чтобы ты понял, как сильно я уверена? – повторяю то, что он как-то раз выпытывал из меня. – Достаточно ли того, что я почти умираю от того, что хочу тебя? Достаточно ли…

Наверное, достаточно…

Тео прерывает мое «достаточно» очередным поцелуем, переплетая настойчивость и трепет до потери связи с внешним миром. Осторожно укладывает меня на кровать, окутывает собой, своим присутствием, своим запахом. Запахом… терпким, живым, с привкусом личного, добровольного, моего.

Я неторопливо, с отчаянием в пальцах, помогаю избавиться от ненужной нам помехи сверху – футболки, отбрасывая ее в сторону, и прижимаюсь к нему, наслаждаясь каждым дюймом кожи, прикасающемся ко