Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

…после «хорошо» всегда наступает «плохо».

Глава 24

СКАРЛЕТТ СКАЙ

Ненавижу…

…как же я ненавижу все это дерьмо

Я вхожу в свою комнату, вытирая волосы махровым полотенцем. На лице все еще блуждает улыбка. Я считаю минуты до нашей встречи, предвкушая сюрприз, который ему точно понравится. Но стоит мне увидеть на кровати рыжее существо – улыбка сменяется на тревогу, а сердце будто пронзают острые, невидимые зубы дьявола.

Девушка в белом платье с длинными рыжими волосами, точно такого же оттенка, как у меня, лежит на темном постельном белье и беззвучно смеется, уставившись куда-то в стену.

Когда она замечает меня, ее лицо разглаживается уверенностью, глаза пылают каким-то страшным огнем, а губы то и дело содрогаются в нервной усмешке.

– Ой, ты наконец-то вернулась, – восклицает она, спрыгивая с кровати и размеренными шагами направляясь ко мне. – Я тебя уже заждалась. Как там мой Тео? – Она неотрывно смотрит мне в глаза.

– Что с тобой произошло? – хмурюсь я, поправляя полотенце на груди, и смотрю на человека, который очень похож на… меня.

– Нравится мой новый образ? – интересуется она, обхватывая двумя пальцами свой локон. – Потрясающий цвет, правда?

– Нашла дешевую краску для волос?

– О да-а, это было очень трудно, но я справилась, – отвечает она, отбрасывая волосы за спину. Потом подходит к двери и закрывает ее на ключ.

– Ты больная? Зачем тебе это? – шиплю я, оборачиваясь и следя за сумасшедшими движениями ее глаз.

– Захотелось перемен, – отвечает она, пожимая плечами. – Так что, ты так и не ответила на мой вопрос. Как там МОЙ Тео? – Она отчетливо, почти с наслаждением акцентирует «мой», разрезая мой слух.

– Он не твой, – глухо вырывается у меня, этот ответ – как последний сломанный вдох у сбитой на дороге собаки. – Карли, я… я хочу расторгнуть наш договор. Я больше так не могу…

– О, как это скучно и предсказуемо, – устало протягивает она и от души закатывает глаза так, будто я произнесла самый надоевший комплимент. – Честно говоря, я бы поставила на это все деньги мира, но ты поразительно долго держалась. Я думала, уже через неделю после вашего «вражеского» контакта ты приползешь ко мне с этим заявлением.

– Я влюбилась в него, – признаю тихо, словно сдала всю свою уверенность на склад на переработку, как никому не нужный металлолом.

– Это было ожидаемо, Скарли, – лениво отзывается она, вытаскивая из кармана платья пилочку для ногтей и с нарочитой медлительностью проводит по кончику ногтя. – Когда поняла, что достигла состояния невозврата? Ты хоть потрахалась с ним? Или вся эта твоя «любовь» началась в тот самый момент, когда он, взглянув на тебя, прошептал, что ты безумно красивая и у него крышу сносит? – Она указывает в мою сторону пилочкой, злобно сверкая глазами. – Или все-таки тогда, когда он начал подтверждать свои слова поступками? Когда твои эмоции вдруг стали для него чем-то настоящим и важным? А, может, когда он признался, что ты первая, для кого он вообще старается?

Почему я молчу? Почему я слушаю ее? Где мой холод? Куда подевалась моя броня? Я что, все-таки отправила свой голос, всю свою уверенность в себе на свалку сломанных запчастей?

– Ха-ха, какая ты наивная идиотка, Скарли, – смеется она надрывно, едва не захлебываясь собственным ядом. – Тебе самой не смешно? Мне вот, смешно до рвоты! Ты хоть представляешь, насколько это нелепо? Ты видела его? Теодор Каттанео – секс даже в его имени слышится. Ты хоть знаешь, сколько на его счету было девушек до тебя? Пардон, удовлетворенных, благодарных «жертв». Не строй из себя избранную – ты не первая и уж точно не последняя.

– Ты лжешь, – выдыхаю я, ощущая себя избитой ее словами.

– Я? Зачем мне это нужно? По-моему, ложь – твое кредо. С самого появления здесь, в этом городе, в этом доме, в этой жизни… все, что ты делала – лгала. – Она опускается плечом на стену, а ее смех трескается, как битое стекло. – Но чему удивляться, у тебя вся семейка такая: что ты, что твоя любимая тетушка.

– Закрой свой рот, Карли. Я взрослый человек, который может принимать решение. И сейчас принимаю его в сторону Тео. Мне плевать на этот договор. Мне плевать на тебя и на твои конченные психологические трюки.

– Нет, дорогая моя, тебе не плевать. Ты же так жаждала своей свободы, ты так сильно и отчаянно кричала о том, что согласна идти до финала, что тебе будет весело. Разве не весело? Будь добра, подними себе настроение еще немного: доведи все до самого конца и сваливай отсюда со своими бабками хоть на край планеты.

– Не указывай, что мне делать! Я уже сказала, что это конец. Я не буду больше в это ввязываться.

– Ты знала, что в прошлом году второкурсница распотрошила вены из-за него? А три года назад девушка спрыгнула с шестого этажа, после того как он отказался пойти с ней на свидание? В этот же год – очередная в рехаб попала: не выдержала, что он забыл о ней через день, – легко вылетает из ее рта, ошпаривая кипятком мои ушные перепонки. – Ты к этому стремишься? Хочешь, чтобы он тебя сломал? Думаешь, он любит тебя? Или все-таки хочешь быть следующей, кто прыгнет в объятия собственной смерти? Я забочусь о тебе, идиотка.

Я чувствую во рту куски пережеванной жести, которые отчаянно выплевываю в ее лицо:

– Мне плевать, что у него было до меня. Плевать на то, что кто-то там решил делать с собой из-за него или по собственной глупости. Мне плевать на тебя и на твою заботу. Свали из моей комнаты, а еще лучше – из жизни!

– М-да, в тот раз ты была посговорчивее, – расстроенно вздыхает она. – Окей, по-хорошему у нас не получается.

Карли плавно подходит к столу, берет свой телефон и – даже не смотрит на меня, только пристально всматривается в темное стекло экрана.

Образовавшуюся тишину разрезает мой собственный голос – хищно вырванный из памяти и контекста, выставленный на показ:

– Покажи мне этого гения, чтобы я имела представление о жертве, которую придется убивать своими потрясающими шутками, «ничего» внешностью и продуманной стратегией. Теодор? Как тот пухлый бурундук из мультфильма?

Пауза. Мой голос:

– Я на верном пути к сердцу кудрявого придурка. Не беспокойся,