Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

— Он был слишком стар для тебя, — вместо этого сказала я, но Пэм лишь пожала плечами.

— У него были деньги. Он мог позаботиться обо мне, — на мгновение она отвела взгляд, и я гадала, не привиделась ли мне в них вспышка эмоции. Тем не менее, когда она снова посмотрела на меня, в них не было ничего. — Единственным мужчиной, которого я когда-либо любила, был Найл, и ты забрала его у меня.

— Ты позволила ему изнасиловать свою дочь, — прошипела я в ответ, но лицо Памелы ничего не выражало. Я поняла, что иногда люди просто бывают сломленными. Борьба и попытки проложить себе путь к сочувствию ничего не дали. — Как давно ты об этом знала? — спросила я и по обычному пожиманию плечами поняла, что давно. — Ты знала, что он трахался с девушкой-подростком по имени Кали Роуз-Кеннеди? Что она была беременна его ребенком?

— Ее ты тоже убила? — язвительно ответила Памэла, ее ноздри раздувались. — Потому что они пытаются повесить это на меня, — о, черт. Об этом я пока не знала. Где парни ее закопали? подумала я. На земле Тома? Полагаю, теперь это не важно. Учитывая, что «Банда грандиозных убийств» берет на себя вину за большую часть наших преступлений, а Памела — за остальные, мы правда выходили сухими из воды. — Найл не любил ее. Просто у него были желания, которые я не могла утолить.

— Я тебя ненавижу, — сказала я и говорила серьезно. Каждой молекулой своего сердца, я была серьезна. Это не то же самое, как, когда я говорила так Виктору или Оскару, потому что на самом деле имела ввиду я люблю тебя до боли сильно, так сильно, что моя в глубине моей злой души все болело, горело и истекало кровью. — Вот почему оставила тебя напоследок Ты же это знаешь, правда? Из всех людей, кто причинил мне боль, твое предательство было самым худшим. Оно задело глубже всего.

Я снова замолчала, гадая, стоит ли мне спросить про вещи Пенелопы, но какой смысл? Пэм либо продала их, либо отдала, или, черт подери, выбросила их в какую-нибудь мусорку и отправила на свалку. У меня не будет ничего, что не лежало в той коробке с пометкой «Старые домашние работы и задания», написанной милыми, нежными, петляющими буквами. — Как ты это сделала, Пэм? Как убила мою сестру?

— Хорошая попытка выманивания у меня признания. Этого не случится, — она встала, и один из охранников подошел к столу.

— Расскажи мне правду или я тебя закопаю, — прорычала я в ответ, но она отказалась взглянуть на меня. — Памела! — охранник подошел и снова надел на нее наручники, уводя от меня, пока я стояла там, дрожала, задыхалась и, скорее всего, снова плакала. — Мама!

С рычанием я ударила по столу пятками руки так сильно, что на самом деле закричала, прижимая ее к своей груди, когда встала и пулей направилась к выходу.

Сара Янг ждала меня у металлоискателей, прислонившись к стене и сочувственно улыбаясь мне.

— У тебя получилось что-то разузнать? — спросила она, но я, уверена, что она уже поняла, учитывая влагу, блестящую на моих щеках, или то, как я прижимала руку к груди, полная сломанных и ужасных вещей.

— Имеете ввиду, получила ли я завершенность, которую так отчаянно искала? — выдавила я с грубым смехом. Это не честно. Я должна была получить какую-то завершенность. В этом была суть списка. Так устроены книги. Фильмы. Комиксы. Герой противостоит злодею и получает все ответы. Но…реальная жизнь нелогична. — Нет.

Я зашагала в сторону двери, но Сара потянулась, схватив меня за плечо.

— Зачем ты пришла сюда, Бернадетт? — спросила она, и хоть я и знала, что должна была просто вырвать руку и выбежать прочь из здания, взгляд ее карих глаз был мягким и снисходительным. Сара по-своему заботилась обо мне.

Я посмотрела на ее руку на своей, и она очень осторожно убрала ее, все еще смотря на меня, на ней были черная кепка, джинсы и поло. Теперь, когда она не играла в девчонку-полицейскую с глазами лани, ее наряды изменились. Милая маленькая Сара Янг обыграла меня гораздо сильнее, чем я думала.

— Я хотела узнать на самом ли деле она это сделала, — сказала я, моей голос был пустым эхом привычного мне. Мои глаза прищурились, и уголки губ опустились из-за преувеличенно хмурого вида. — Думала, что если буду избегать визита сюда, то смогу избежать действительности. Но я просто…больше не могла, — я взглянула в лицо Сары, омраченное меланхоличным сочувствием. — Памела убила Пенелопу за какое…преступление? За то, что была жертвой? За то, что на ней издевались, что ее игнорировали и отбросили в сторону. Я не понимаю.

— Такие люди, как мы с тобой, никогда не поймут таких, как Памела Пенс, — Сара выпрямилась и повернулась ко мне лицом, словно мы должны быть на равных, чтобы этот разговор состоялся. — Такими, кто борется против своих собственных интересов, кто верит во что-то, сломанное и продажное. Бернадетт, я знаю, что ты сказала, что твоя мать, казалась, расстроенной из-за видео Найла с Пенелопой, но…не думаю, что это было по тем причинам, по которым тебе хотелось бы.

Да, как иронично, что Памела настолько сильно облажалась, что даже ложь, направленная на обвинения ее в убийстве, оказалось невозможно сдержать. Словно она не могла сохранять фасад того, что она могла быть приличным человеком.

— Как она это сделала? — спросила я, мой голос был надломленным. — Как вы узнали?

Рот Сары сжался в линию, но она не уклонилась от ответа. Все вокруг нас, люди, стоящие группами, разговаривали и курили, атмосфера была мрачной и сдержанной. Трудно радоваться, находясь в клетке для людей. Некоторые в ней заслуживали гораздо, гораздо хуже, чем это, но большинство были лишь наркоманы, которым нужна была реабилитация, а не тюрьма. Просто это так чертовски грустно.

— У твоей сестры в комнате была беспроводная скрытая камера, Бернадетт. Она была в коробке с вещами,