Цветок зверя - Шелби Мануэль

комнат, я осматриваю каждую дверь. Зеленая обшивка отслаивается, а маленькие оконные кондиционеры по большей части покрыты ржавчиной. В следующий раз, когда я поеду с Аной, она будет в восторге от того, куда я ее повезу. Держу пари, что ей понравится домик на острове недалеко от Дубай.

Я отвлекаюсь, когда Ана возится со своей новой камерой и делает снимки машины, дороги и несколько кадров Поли, хмуро смотрящей на нее. Наблюдая за ней, я понимаю, что ей все равно, где мы останемся. Вероятно, она предпочла бы посетить ту заброшенную тюрьму в Аргентине.

Царь выходит из офиса и показывает пальцами три и четыре, прежде чем они со Львом отправляются доставать наши припасы из фургона. Я кладу цветы на подоконник шестой комнаты. Я бы с удовольствием посадил их для нее, но если кто-нибудь придет, возможно, благодаря им, они решат, что кто-то остановился именно в этой комнате.

— Ладно, это ваш, ребята, — нерешительно говорит Царь, протягивая мне ключ, не сводя глаз с женщин, которые подходят ближе и перешептываются друг с другом. — И это...

— Наш. Хорошо. — Поли выхватывает ключ у него из рук и, проходя мимо них, открывает дверь. Она мгновенно вытаскивает пистолет, чтобы если что — выстрелить, и братья машинально следуют за ней.

Я также проверяю всю нашу комнату, осматривая каждый уголок и шкаф, пока Ана наклоняется в дверном проеме и делает несколько снимков. Я срываю часы и лампу со стены, чтобы проверить, нет ли жучков, и переворачиваю матрас, чтобы проверить, нет ли там другого рода жучков. Каким бы дерьмовым ни было это место, здесь на удивление чисто.

— Что, черт возьми, это значит? — Я направляю пистолет на общую стену, откуда доносятся возбужденные спорящие голоса. Ана закатывает глаза и подходит ко мне поближе.

— Ты теперь сплетник? — шепчет она, проводя руками по моей груди, и мое тело реагирует на ее прикосновения, как на выключатель. Я игнорирую все, что делает моя команда, когда бросаю пистолет на кровать и хватаю ее за бедра, чтобы притянуть к себе. — Сегодня было потрясающе. — Она обвивает руками мою шею, ее тело сливается с моим. Ее прикосновения сильны, но их все равно недостаточно, чтобы снизить уровень моего раздражения.

— Мы в темном мотеле, встречаемся со связным, о котором я ничего не знаю, и находимся в том же штате, что и люди, которые хотят твоей смерти. Как ты можешь так думать? — Я хотел огрызнуться на нее, но мой голос звучит хрипло, когда она прижимается ко мне своими изгибами.

— Я знаю, что должна быть взволнована и напугана, но я чувствую решимость. — Она улыбается мне и пожимает плечами, как будто это очевидно. — И я голодна.

— Нам нужна еда. — Я стучу в стену, и грохот с другой стороны прекращается.

— Секунду, — отзывается Лев и шуршание в комнате возобновляется. Когда мы встречаемся перед нашими комнатами, первое, что я замечаю, это то, что рубашка Царя надета задом наперед. Второе, что я замечаю, это довольную ухмылку на лице Поли. Она никогда не улыбается.

— Итак... — Царь прочищает горло. — Мы сходим за едой и осмотрим фабрику, на которой завтра встречаемся. Я хочу осмотреть несколько наблюдательных пунктов. Мы ненадолго.

— Я иду, — говорю я инстинктивно, прежде чем понимаю, что снова оставлю Ану. Я поворачиваю к ней голову, но она тут же отмахивается от меня взмахом руки.

— Нам с Поли и здесь хорошо. Но не мог бы ты сначала принести что-нибудь вкусненькое? А потом займись делами на фабрике. — Она подмигивает мне, и противоречивая дрожь пробегает по моему позвоночнику. Чтобы сохранить контроль над происходящим, я даю название всем эмоциям, которые разрывают меня на части. По большей части, это все еще просто беспомощность. Как бы сильно я ни хотел защитить ее, она будет в опасности, пока это дело не будет сделано. Это просто чертовски необходимо сделать.

— Держите свои телефоны включенными, — требует Царь, указывая на них пальцем.

— У меня уже несколько недель не было телефона, — отвечает Ана, закатывая глаза. Этот тяжелый груз давит на меня секунду, прежде чем она одаривает меня одной из своих идеальных, мягких улыбок. Ребята загружаются в машину, пока Поли идет по дорожке за садовыми стульями. Прежде чем уйти, я притягиваю Ану к себе для еще одного поцелуя.

— Не снимай ожерелье. Никогда. — Я провожу костяшками пальцев по цепочке, которую подарил ей. Она отшатывается, ее рот приоткрывается, а темные брови приподнимаются.

— Я так и знала! Ты вставил в него маячок. — Она хлопает меня по груди, и я отступаю от нее, а на моем лице расплывается коварная ухмылка. Я притворно невинно пожимаю плечами, отчего она только сильнее хмурится.

Конечно, я установил на нее маячок. Еще один есть в ее ботинках и камерах. Ей придется привыкнуть к этому, потому что Поли сделала один новый вид несколько лет назад, и я буду вводить его ей под кожу. Я запрыгиваю на заднее сиденье фургона, когда Ана начинает что-то бессвязно говорить Поли, которая качает головой.

— Что между вами происходит, ребята? Вы оба спите с Поли? — Спрашиваю я, когда мы выезжаем с парковки, заставляя Льва подавиться жвачкой, а Царь неловко выдыхает. Я терпеливо жду, пока они справятся с этим маленьким избеганием, которое они делают.

— На самом деле мы понятия не имеем. Она сказала, что Ана сказала ей добиваться того, чего она хочет, а потом она просто... — Лев заикается, лихорадочно оглядываясь на Царя.

— Она просто напала на нас, — неловко хихикает Царь, когда их лица становятся ярко-красными.

— И это то, чего вы оба хотите? — Спрашиваю я, подавляя улыбку. Только Ана могла организовать это.

— Черт возьми, да. Ты знаешь, мы оба думали об этом с подросткового возраста, но Поли нет... Я не знаю. Я думал, она никогда ни о ком так не думала. — Царь отрывает бирку от своей рубашки, когда она впивается ему в горло.

— У Аны есть способность заставлять тебя хотеть жить. — Мое сердце сжимается в груди, заставляя меня обернуться.

— Она нечто иное, Николай. Она никогда не должна была стать нашей мишенью. Это наша вина. — Царь поворачивается на своем месте, и я киваю ему, чувствуя, как немного спадает тяжесть с моих плеч. Думаю, мне нужно было это услышать. Я принял правильное решение.

— Так она собирается присоединиться к нам? — Лев опускает окно, впуская теплый воздух.

— Она бы не захотела заниматься такой работой. Честно говоря, я не знаю, что будет после этого. — Я откидываю голову назад, пытаясь сообразить, что к