Девья яма - Ирина Сергеевна Богатырева

– Велосипед – это очень приятно, – согласилась Колетт. – У моего папы тоже был велосипед, он разрешал мне его брать. А сам хотел купить автомобиль.

– А почему не купил?

– Почему не купил? – повторила она и вдруг остановилась.

Они как раз заходили в кафе, и Колетт застыла у двери, а Ник успел войти. Он обернулся – и похолодел: на её лице снова было то самое блуждающее, отстранённое выражение, как будто она смотрела в чёрную воду и пыталась там разглядеть свою жизнь. И он вдруг понял, что она только что сказала что-то о себе, о своей семье. Сказала буднично – и сразу же упустила это. Будто держала в руках золотую рыбку – и вот она опять ушла под воду, даже блеска не разглядеть.

– Кажется, ему что-то помешало, – тихо проговорила Колетт. – Да, он собирался купить автомобиль. Но потом что-то случилось. – На её лице проступило напряжённое выражение, будто она силилась вытянуть что-то со дна этой чёрной реки. – По-моему, он уехал. Уехал за границу. А мы с мамой – мы не смогли… Такое разве может быть? – она подняла на него растерянное и немного испуганное лицо.

«Ещё как может!» – хотел сказать Ник, но не успел.

– Заходите? – Колетт толкнули в спину – в кафе входил здоровый мужик, бритый, в спортивной толстовке, а за ним женщина, та самая, которая пялилась на них у светофора. Нику тоже пришлось посторониться, потому что она надвигалась прямо на него, так что он увидел у неё на пиджаке здоровую брошь с какими-то чёрными камнями. Он шарахнулся от этих камней, а женщина уже прогарцевала дальше.

– Встанут в проходе и стоят, – донёсся мужской бас.

– Идём. – Он снова постарался загородить от них Колетт, чтобы та не обратила внимания на эту грубость. – Ты сейчас чего-нибудь съешь и ещё вспомнишь, вот увидишь. Что ты хочешь? Вон там – бар, можно взять чай и крендели. А тут всякое остальное.

Они пристроились в хвост очереди перед витринами с едой – неприятная пара, по счастью, сразу прошла к бару, так что вставать за ними не пришлось. Колетт выглядела растерянной, Ник стал объяснять ей, как выбирать еду, как заказывать, где написаны цены. Однако пока он рассказывал, она становилась всё более потерянной.

– Ты что любишь? Мясо, рыбу, курицу? – спросил Ник.

– Наверное, рыбу… – неуверенно ответила она. – У нас хорошо готовили уху. И жаркое. На уху всегда было много гостей.

– Хм, ну уху я тебе не обещаю.

– Ох, Никки… – Она устало прикрыла глаза. – Вы можете выбрать на свой вкус? Я не чувствую, что это в моих силах.

– Молодые люди, заказываем? – спросила женщина на раздаче, потому что их очередь как раз подошла.

– Ладно, садись за столик, который тебе нравится, я сейчас приду.

Он взял то, чего хотел сам: жареную курицу и картошку, зелёный чай и два кренделя с корицей. И вот когда с полным подносом, на котором парили два стакана кипятка, вполне довольный, что на карте, которую ему дала мама, хватило денег, он разворачивался в зал, отыскивая глазами Колетт, то чуть всё это с треском не выронил – в конце очереди стояла Милка!

Нет, даже не в очереди, а сбоку. Одета она была как на пляж, по крайней мере, Ник так мог бы пойти только на пляж – в коротких белых шортах, босоножках и свободной, разлетающейся блузке, а волосы небрежно зацепила на затылке какой-то прищепкой, так что они свисали в разные стороны. Входившие парни таращились на неё, но ей и дела не было. Куда она могла так вырядиться, Нику в голову не приходило, он никогда не понимал сестру в этом смысле: порой она в магазин шла разодетая, как в театр, а как раз в театр пришла однажды в чёрной футболке с собакой и подписью Your pet doesn’t need social media17. Держалась она сейчас так, как будто кого-то ждала, то и дело оборачивалась на дверь и опускала глаза в телефон. В его сторону не смотрела, но ведь могла бы в любой момент!

Первым желанием было свалить, но он вспомнил про еду на подносе, да и Милка мониторила дверь. Значит, надо быстро всё проглотить, дождаться, когда она отвернётся, и тогда валить. Ник огляделся – Колетт сидела в дальнем конце зала, у окна, и смотрела на улицу. Он рванул туда, поставил поднос на стол и развернул свободный стул так, чтобы сидеть спиной к залу. Он оказался в проходе, зато был шанс, что Милка не заметит. И ещё он оказался поближе к Колетт. Это понял, только когда сел и под столом задел её ногу. Смутился и с грохотом подвинулся. Заметил возмущённый взгляд из-за соседнего столика, обернулся – и увидел мадам с брошью. Мужик в толстовке сидел спиной и его не видел.

– А я говорил, нефиг у моря погоды ждать, надо брать пацана и спускаться в эту грёбаную пещеру! – долетело до Ника, и он с изумлением уставился на пару: речь у них явно шла про Яму, но ему казалось, что он знал всех, кто мог бы ходить туда, а тут надо же – какие-то незнакомые типы. Или всё так поменялось в городе за год?

– Взяли уже одного, ты их коллекционировать решил? – Мадам отвечала с раздражением. – Я сто раз говорила, Глеб: нам не нужны проблемы. Мы вообще всё чуть не упустили, чистое везение, что этот чудик к тебе на точку притащился, и именно когда я там была! А то сидели бы до сих пор, щи лаптем хлебали. Так что давай без резких движений теперь. Пусть лезет туда сам. Его главное дожать.

– Вот он и будет тебе мусолить теперь: нашёл – не нашёл, знаю – не знаю!

– Он не сказал: «Не знаю». Он сказал, что нашёл, но пока один. – Мадам принялась нервно листать что-то в телефоне. Все пальцы у неё были в кольцах с такими же здоровыми камнями, как в брошке.

– А пещеру прикрыли уже, ты в курсе?

– Нас это не касается. – Женщина поморщилась. – Её музей на баланс берёт, ждут комиссию. Пока заморозили доступ для туристов, вот и всё. Пацану это не помешает.

– А я тебе говорю, надо с ним идти! А то он сам всё заберёт и свалит!.. – Мужик хотел ещё что-то сказать, но мадам вдруг зашипела: «Тише, тише!» – и кивнула на Ника.

Мужик обернулся, злобно сверкнул глазами. Потом оба они встали и ушли. На столике остались два стакана, чайные пакетики всё ещё парили на салфетке,