«Дочь Ивана Грозного» - Ирина Семеновна Левит

людей просить, а не приказывать, а перед Морковиным даже делала легкий книксен, что было чисто психологической уловкой, на которую Тимур неизменно клевал. – Ты можешь мне оперативно переслать данные обо всех исходящих и входящих звонках Лепешкина за двадцатое июня?

– Без проблем, – отозвался эксперт и отключился.

Он действительно сделал все оперативно. Двадцатого июня Лепешкин разговаривал по телефону восемь раз. Ни одного иногороднего звонка – все местные: два раза с транспортной компанией (с 10 до 11 часов, один входящий, один исходящий), три раза с директором Дудником (звонили друг другу по разу, а последний раз, в 18:42, звонок поступил от Лепешкина, видимо, именно тогда, когда предупреждал, что опоздает на спектакль), два раза с Дмитрием Лихановым (днем, в 13:16 – исходящий, а в 16:23 – входящий). В общем, ничего особенного – все достаточно обыденно.

Кроме одного. В 17:50 Лепешкин звонил в «Скорую помощь». Но очевидно, что не по свою душу, потому как вечером он больным никак не выглядел. А тогда по чью?..

Конечно, можно было все сделать официально: запрос… ответ… С соблюдением формальностей и потерей времени. Следователь Грознова решила: если понадобится, все будет оформлено по правилам, но поскольку нужна всего лишь информация (которая запросто может оказаться совершенно пустой), то есть смысл попробовать по-другому.

 * * *

Чтобы попасть в кабинет главного врача центральной станции «Скорой помощи», Грозновой пришлось стать грозной – ткнуть охраннику удостоверение и присовокупить суровый взгляд. Но в самом кабинете следователь преобразилась.

Главврач Нина Анатольевна Денисова, женщина предпенсионного возраста, занимала свою должность уже двенадцать лет, то есть была ко всему привычная. Она глянула в удостоверение Веры и вернула с легким недоумением:

– Так вы из следственного комитета? А я думала, опять из прокуратуры.

– И часто прокуроры к вам наведываются? – заинтересовалась Вера.

– Регулярно, – довольно равнодушно отозвалась Денисова. – А что вы хотите? У нас хозяйство беспокойное, всегда найдутся недовольные пациенты и, соответственно, кто в прокуратуру напишет. Вот они и ходят. А я всякие объяснения даю. Но из следственного комитета?.. У нас вообще-то все по правилам: если бригада выезжает, а там на криминал похоже, сразу в полицию сообщаем. А вы-то к нам за какой надобностью?

– За помощью, – наидушевнейшим образом сказала Вера.

– Вот прямо-таки за помощью? – недоверчиво, но и без опаски уточнила Денисова.

– Именно! – заверила Вера. – Очень нужна одна информация. Понимаю, я должна сделать официальный запрос и все такое… Но время поджимает, а информация не такая уж и тайная. По крайней мере, уверена, никому вреда не нанесет.

– Ну и что вы хотите? – Главврач слегка напряглась, однако не ощетинилась.

– Мне очень надо узнать, к кому и по какому адресу вызывали «скорую помощь» двадцатого июня примерно в семнадцать пятьдесят вот с этого телефона. – Вера положила на стол бумажку с номером Лепешкина. – У вас же все вызовы фиксируются и наверняка хоть какое-то время хранятся. Я, конечно, могу оформить запрос по всем правилам, – поспешно уточнила следователь, – но очень бы хотелось оперативно понять: эта информация имеет какое-то отношение к убийству или нет.

Про убийство Вера упомянула намеренно: в расчете на то, что главврач осознает серьезность момента или хотя бы проявит любопытство. Однако Денисова отреагировала совершенно иначе.

– Убийство?! – возмутилась она. – Вы хотите в чем-то обвинить моих сотрудников?!

– Нет-нет-нет! – прямо как курица крыльями, замахала руками следователь. – Ваши сотрудники здесь совершенно ни при чем! Просто телефон, с которого звонили… – Вера перешла на доверительный шепот, – …принадлежит человеку, которого вчера убили. И нам нужно понять: к кому и куда выезжала «скорая». Только я вас прошу ни с кем не делиться этой информацией, это тайна следствия.

– А кого убили? – так же шепотом спросила главврач.

– Московского драматурга Лепешкина.

– А-а-а!.. – весьма выразительно хмыкнула Денисова. – Так об этом уже в интернете есть. А я, знаете ли, интересуюсь. Не криминалом, правда, но новостями культуры. Я театр люблю, а особенно наш музыкально-драматический.

– Ну коли вам так нравится этот театр, а он попал в сложную ситуацию… уж помогите мне, Нина Анатольевна! – произнесла Вера просительным тоном.

– Ну ладно, – вздохнула главврач. – Пойду подниму архивы. Но только предупреждаю сразу: никакие официальные бумаги я вам подписывать не стану. Если хотите, чтобы подписала, присылайте официальный запрос.

И вышла из кабинета, указав Вере, чтобы подождала в приемной.

Вернулась Денисова минут через двадцать, вновь запустила Веру в кабинет, плотно притворила дверь.

– В общем, записывайте. В интересующее вас время реанимационная бригада выезжала к Бурову Анатолию Тимофеевичу, семьдесят два года, сердечный приступ. Адрес: улица Светлая, дом двадцать шесть, квартира сорок. В восемнадцать сорок пять его доставили в ближайшую больницу, вторую городскую. Но в момент, когда Бурова передали в приемный покой, он умер. Если хотите знать причину, то это в больницу. Вызов сделал мужчина, он не представился.

– А мужчина, который позвонил в «Скорую», мог поехать вместе с больным?

– Мог, конечно, но только своим ходом. В реанимобиль мы сопровождающих не берем.

– Огромное спасибо, – поблагодарила Вера. – Вы очень помогли.

– Я наш музыкально-драматический театр больше всех люблю, потому что оттуда всегда выходишь с хорошим настроением, – сказала главврач.

* * *

По дороге Вера позвонила Морковину:

– Тимур, пробей мне, пожалуйста, все, что можно, на Бурова Анатолия Тимофеевича, проживавшего на улице Светлой, дом двадцать шесть, квартира сорок. На момент смерти ему было семьдесят два года. А умер он двадцатого июня нынешнего года. Это к нему «скорую» вызывал Лепешкин. И еще пробей мне адрес, по которому живет Лиханов Дмитрий Олегович, он в июне купил квартиру Лепешкина. Я, конечно, могу просто спросить, но пока не хочу привлекать внимание, а для тебя это вряд ли большая проблема.

– Небольшая, – подтвердил Морковин.

Перезвонил он минут через двадцать:

– Я, Вера Ивановна, выяснил: Лиханов Дмитрий Олегович зарегистрирован по адресу: улица Светлая, дом двадцать шесть, квартира тридцать семь. Я эти дома знаю, на каждом этаже по четыре квартиры, так вот эта квартира как раз напротив той, где Буров жил. Но про самого Бурова я еще ничего не выяснял. Кстати, в телефоне Лепешкина, в поисковике, я обнаружил, что в прошлый понедельник Лепешкин очень интересовался деревней Боровушка и расписанием электричек. А во вторник в восемь часов три минуты он по банковской карте покупал билет на электричку, на телефон пришло уведомление из банка.

«Зачем драматургу Боровушка?» – подумала Вера и решила заскочить по дороге к экспертам за папками Лепешкина. А следом – к себе домой, пообедать. Ну а что не воспользоваться ситуацией?

Впрочем, ей нужен был не столько обед, сколько собственный сын, который явился