Наследник богов - Нира Страусс

– Если ты догадалась, что это гусь, значит, точно провидица, – пробормотала Найла.

В конце концов Геб вздохнул и с теплой улыбкой попросил:

– Хорошо, тогда скажи, как тебя зовут, чтобы мы были на равных.

Девочка гордо вздернула подбородок:

– Меня назвали Мересанх в честь одной великой жрицы прошлого, но я предпочитаю, чтобы меня звали Мере.

– Значит, Мере. Я, как ты уже знаешь, Геб, а это Найла. – Обхватив Найлу рукой за плечи, он подтянул ее поближе. – И, как ты уже провидела, нам понадобится твоя помощь.

– Договорились, Геб. Только у меня одно условие. – Она подняла палец, на котором красовалось пластиковое фиолетово-розовое колечко.

– Слушаю.

– Ты поможешь мне отыскать брата.

– Обещаю сделать все возможное, Мере.

Девочка едва заметно выдохнула:

– Хорошо… Ну, тогда садитесь! Я выловлю жужжалку и допью коктейль.

И она действительно продолжила потягивать коктейль, разъясняя, как исчез ее брат. Начала она с краткой автобиографической справки: брату девятнадцать, и именно у него, как у первенца, вся семья ожидала обнаружить многочисленные сверхъестественные таланты, позволяющие ему продолжить династию (в которой уже несколько поколений не появлялось обладателя нужного дара, из-за чего все начали опасаться, что жреческий род прервется окончательно). Однако юного Тау ни капли не интересовали обряды, подношения богу Ра и изучение священных текстов.

– Тау хочет стать певцом, – объяснила Мере, вертя трубочку в стакане. – Он уже записал диск с парочкой друзей. Кошмарно получилось, но это его мечта.

– Понимаю твоего брата, – кивнула Найла. – Ему совершенно необязательно идти по стопам предков. Расскажи, пожалуйста, все, что помнишь о том дне, когда он пропал.

– Я лучше помню свой сон, чем происходившее в реальности, – призналась Мере. Рука с трубочкой замерла, взгляд залип на остатках коктейля на дне стакана. Найла пока не разглядела цвет ее глаз, скрытых под козырьком кепки, но подозревала, что они светлые. – Я легла спать, как всегда посмотрев «Монстр Хай» на планшете. Потом наступил мрак… Вот это я не очень люблю в своем даре. Я всегда четко знаю, что это видение, потому что тогда все совсем как наяву, только пошевелиться не можешь. Брат лежал на каменном полу, очень грязном, а рядом с ним стояла красивая женщина в красном. Глаза у Тау… Он… – Голос Мере задрожал и едва не сорвался, но старушка погладила ее по руке, и девочка, судорожно вздохнув, продолжила: – Выглядел он плохо. Очень плохо. Он плакал из-за этой женщины.

– Эта женщина в красном – богиня Сехмет, – пояснил Геб сдержанно. – Она заковала Ра в цепи на дне первозданных вод, откуда никто из нас не может его вызволить, а твоего брата похитила, чтобы узнать ведомое только древнему ур-мау или его потомкам.

– Ведомое? Так брат же вечно ушами хлопал на занятиях… – В голосе девочки послышался испуг. – Вряд ли эта богиня чего-то от него добьется.

– Много тысяч лет назад Ра поведал верховному жрецу, где находятся четыре хеху, представляющие собой отдельные части…

– Великого жезла? – воскликнула девочка. – О-о-о! Я помню! Это ведь та история, когда Сехмет едва не уничтожила человечество и Ра ее наказал! Так ведь, Умай?

Старушка только улыбнулась в ответ.

Геб кивнул:

– Да, мы о ней. А сейчас Сехмет хочет восстановить жезл, и для этого ей нужен тот, кто выдаст местонахождение хеху. Боюсь, что пару, скрывавшуюся у бога Хапи, она уже разыскала, так что…

Геб умолк.

– Вы хотите уберечь остальные три, да? – договорила за него Мере, поднимая три пальца.

– Именно.

– Тогда я отправлюсь с вами куда скажете. Только вместе с Умай, она моя уаб. Очистительница, – поспешно добавила девочка, указывая на безмятежную старушку. – Мне даже домой за одеждой заезжать не надо, у меня на такой случай вещи собраны в машине. Родители меня отпускают.

– Нет, Мере, послушай. – Геб поднял руку, останавливая словесный поток. – Это опасно. Просто скажи нам, у кого еще из богов хранятся хеху, и…

Мере помотала головой, не дожидаясь окончания.

– Так не получится. Я должна ехать с вами, иначе эти боги вас даже близко не подпустят. Тайна ведома только самому Ра и моему роду, – продекламировала она, словно воспроизводя заученный текст. – Каждому из хранителей это втолковывалось лично. Правда, Умай?

– А как эти боги узнают, что ты и есть великая жрица? – поинтересовалась Найла. – Не обижайся, просто на вид ты такая…

– Маленькая. Да, я знаю. – Вздохнув, девочка легким движением сняла кепку. – Но я ведь сказала, что дар у меня с рождения.

Найла обомлела, увидев наконец ее глаза: обжигающий голубой лед, такой чистый и прозрачный, что граница радужки почти сливалась с белком. В сочетании со смуглой кожей и милым детским личиком зрелище получалось ошеломляющее – такие глаза могли таить в себе только что-то фантастическое. Сверхчеловеческое. Неудивительно, что девочка их прячет.

Мере подмигнула Найле, заставив ее нервно сглотнуть, и посмотрела на Геба. Хотя тот даже бровью не повел, от Найлы не ускользнуло, что лежащие на коленях под столом руки сжались в кулаки.

– Меня зовут Великой Провидицей бога Ра, – заявила Мере. – Так что боги-хранители с первого взгляда на меня поймут, что нам нужно верить.

* * *

Переварив известие, что девочка обладает сверхъестественными способностями, а молчаливая старушка – ее уаб (то есть представительница древней касты жриц-очистительниц, посвятивших себя служению верховным жрецам), они проводили Мере к припаркованной неподалеку от ресторана машине за вещами. Найла прикусила нижнюю губу при виде черно-белого чемоданчика на колесиках с изображением героев «Монстр Хай». В самом центре красовалась Клео де Нил, египетская принцесса.

– Я не впервые ночую в чужих местах из-за чрезвычайных обстоятельств, – объяснила девочка. – Мама с папой говорят, что мне еще повезло… В прошлом ур-мау вообще только и делали, что ходили из города в город по разным надобностям.

Найла не знала, как реагировать, – кивнуть, ответить что-то обтекаемое или вообще впасть в истерику от абсурдности происходящего. В итоге она просто помогла девочке с чемоданом и вежливо отказалась отдавать его старушке, потянувшейся было к выдвижной ручке. Найлу воспитывали как подобает (о египетских богах сейчас не будем), так что в ее присутствии пожилая женщина, у которой не то что руки – даже ресницы трясутся, тяжести таскать не будет. Сколько ей лет, интересно? Явно за восемьдесят. И тем не менее… Она по-прежнему очистительница-уаб, с ума сойти! Наверное, внешность никак не отражает подлинную силу. Да и вообще, как знать, может, эта дряхлость – лишь прикрытие для отвода глаз. Иначе как бы ей поручили заботу об ур-мау?

Единственное, что Найла сейчас помнила об уабах, – они обладали обширными знаниями по части трав, языков и обрядов. А, и еще занятие это было наследственным.

По дороге к машине Найла прилежно вслушивалась в болтовню девочки, перемежавшей всякими пустяками и сплетнями рассказ о боге, которого им предстояло отыскать следующим.

– Во время обучения мне даже не разрешали рассматривать его на рисунках. Я, кажется, уже догадываюсь почему, – тараторила она, подпрыгивая и не выпуская руки старушки. Вообще, вела она себя в равной степени то чересчур по-детски для своих одиннадцати лет, то слишком по-взрослому. Чафу она очаровала мгновенно, и он теперь семенил у ее ноги. – Наверняка он просто очень страшный, вот в чем дело! У меня уже такое было с другими. Тау смеялся и говорил, дескать, подрастешь – поймешь. Я сердилась… Как это – он понимает, а я… – Голос дрогнул, и она замолчала.

Найла посмотрела на нее вопросительно. Они уже почти дошли до внедорожника, осталось только перейти проезжую часть. Однако девочка вдруг замотала головой и остановилась, будто натолкнувшись на невидимый барьер, а потом даже отбежала на несколько метров, таща за собой очистительницу.

– Тише-тише, подожди, что случилось? – догнав ее, воскликнула Найла и присела рядом на корточки, гладя Мере по рукам.

– Машина помечена! – пролепетала девочка. – Теперь вас найдут!

Найла сдвинула брови:

– Кто нас найдет?

– Ну как это кто?