Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

– Пожалуй, ты прав, Роберт. Маргарита, как ты себя чувствуешь, не хочешь ли сопровождать меня? Или лучше останешься в спальне?

– Я готова, любимый! Зря, что ли, я приводила в порядок свои волосы? Крикни, пожалуйста, слуг, я хочу быстро одеться и прекрасно выглядеть! Роберт, а мои провансальцы тоже внизу?

– Да, моя королева, зная, что вы никогда не пропускаете никакие пирушки, как я мог не позвать ваших друзей!

– Ты молодец, Роберт! – Маргарита рассмеялась, поцеловала мужа и стала прикидывать, какое из двух оставшихся в комнате платьев ей надеть (все остальные королевские вещи уже погрузили на корабль).

Людовик с братом спустились в гостиную по жутко скрипучей деревянной лестнице, и король не преминул отметить про себя, что после возвращении из похода необходимо отстроить дом коменданта порта полностью в камне, расширить его, добавив несколько помещений для гостей, охраны и для склада наиболее ценных товаров.

В гостиной с низким потолком, в скромной обстановке, за столом, где в основном стояло вино и лишь легкие закуски, собрался цвет французского рыцарства. Здесь были: жена Роберта д'Артуа, Матильда Брабантская, второй брат короля – Альфонс де Пуатье с супругой Жанной, третий брат короля – юный Карл Анжуйский граф Прованский с женой Беатрисой Прованской, граф Фландрии Гийом де Дампьер, два опытных крестоносца, участника крестового похода баронов – герцог Бургундский Гуго IV и граф Бретонский Пьер де Моклерк, коннетабль Франции Эмбер де Божё, маршал Франции Готье III де Немур, маршал ордена тамплиеров во Франции Рено де Вишье, Гуго де Лузиньян граф де Ла Марш и несколько провансальских мелкопоместных дворян из постоянной свиты королевы, к которым все уже привыкли за много лет.

Порыв, с которым женщины королевской семьи отправились в поход со своими мужьями, был удивителен! Его подала сама королева Маргарита, и казалось, он может заразить и женщин из других влиятельных домов Франции, как воспоминание о славных временах прошлого, когда дамы сопровождали рыцарей в первых крестовых походах. Однако, хотя дальше этот порыв так и не распространился, он показал удивительное единство королевской фамилии перед общей идеей священной войны во имя Господа.

Среди собравшихся царило необыкновенное оживление, голоса звучали торжественно, речь наполнялась пафосом, бравадой, смех звучал громче, чем это позволяло место, где поселился король с королевой.

Как только король спустился, к нему подошел коннетабль Эмбер де Божё с докладом о том, как продвигается погрузка, сколько всего в лагерь прибыло рыцарей и как долго, по его скромным оценкам, может занять выдвижение из Эг-Морта всей армии. Людовик бесконечно доверял коннетаблю, ведь он служил еще его отцу, воевал с альбигойскими еретиками, а после смерти Людовика VIII Эмбер де Божё возглавил войско крестоносцев. Не только верный труд на ратном поле, но и кровное родство связывали короля и коннетабля. Эмбер де Божё хоть и не имел высоких титулов – герцога или графа, зато приходился двоюродным братом почившему королю Людовику VIII и, соответственно, двоюродным дядей его сыну Людовику IX, а кроме того, кровная нить связывала командующего всеми вооруженными силами Франции с императорами Латинской империи Балдуином I и Генрихом I – героями крестового похода 1204 года, разрушившими Ромейскую империю и создавшими на ее обломках свое государство. Побывав на коронации своего племянника Балдуина II в Константинополе, Эмбер де Божё не переставал восхищаться этим великим городом и часто рассказывал молодому королю о величии и красоте древней столицы ромеев, иногда даже искренне сокрушаясь о том, что рыцари разграбили город после его падения. Людовик всегда с интересом слушал коннетабля, стараясь выспросить про произведения искусства, которые тот видел в храме Святой Софии и других храмах или на площадях. Эмбер де Божё, не сведущий в грамотном описании, все упрощал до нескольких однообразных слов. Храбрый и прямолинейный, опытный в военном деле коннетабль был твердой опорой короля, на которого Людовик всегда мог положиться. Эмберу стукнуло уже пятьдесят, однако он оставался крепким, подтянутыми, деятельным. Он старался вникнуть во все дела, что касались похода – будь то финансовые расходы, переезды на кораблях, военная амуниция, здоровье лошадей, численность рыцарей, арбалетчиков, копейщиков. Братья короля называли коннетабля верным псом, готовым любому вцепиться в глотку за его величество. Был у коннетабля и злейший враг – граф Раймунд Тулузский, против которого он довольно удачно воевал в молодости и, командуя крестоносцами вместо почившего Людовика VIII, осаждал Тулузу, и хоть и не смог ее взять, зато пожег и разорил окрестности.

Людовик выслушал доклад и, как обычно, остался доволен точностью фактов и правильностью выводов, сделанных коннетаблем.

– Я никогда еще не был так уверен в победе, как сейчас, – сказал восхищенный коннетабль. – Ваш отец гордился бы вами, ваше величество! Вы так подготовились! Полтора миллиона ливров! С нами лучшие люди Франции, а ведь еще собираются присоединиться кипрские рыцари да тамплиеры с госпитальерами! Мы сметем всех султанов и эмиров, не только Иерусалим вернем, но и дальше продвинемся на Востоке! Сколько раз уж я сам попадал в долги из-за разных войн, поэтому знаю цену правильной подготовке, у кого много денег – шансы на победу высоки, к тому же кто может соперничать с французами в храбрости? Разве что англичане! Но они поджали хвосты на своем острове, слушаются своего короля – потом же сами нам станут завидовать, да и черт с ними!

– С Божьей помощью так все и будет, коннетабль! А за деньги спасибо нашим добрым французам, городам, добровольно жертвовавшим на поход или дававшим хорошие займы, и церкви, вносившей несколько лет десятую часть своих доходов. Кстати, ты очень правильно напомнил мне о деньгах!

– О каких, ваше величество?

– О тех, что еще могут нам понадобиться, несмотря на эти полтора миллиона. Альфонс, брат, подойти, прошу тебя!

Молодой Альфонс де Пуатье – серьезный, умный и приятной внешности, оставил свою жену Жанну в компании с Беатрисой Прованской и подошёл к королю, потягивая из золотого кубка анжуйское вино.

– Слушаю тебя, брат.

– Пока меня не будет, прошу тебя, следи за моим «Указом об иудеях», – жестко проговорил Людовик, вспомнив ненавистный народ. – Все сообщения о его нарушениях держи на контроле. Каждый еврей, что только вопреки моим запретам опять начнет ростовщичество или там посмеет носить одежду без желтого круга, должен понести строгое наказание. Понимаешь, Альфонс? Взыскивайте с них деньги нещадно! И еще – книжки их эти, Талмуды, продолжай сжигать, если вдруг кто-то посмеет их читать или распространять, а самое главное – если кто будет с ними пойман, тоже должен заплатить.