Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

– Матушка правит вместо меня, она и ее советники будут разбираться во всем. А о таких случаях ты разузнавай у них, и лично посылай людей конфисковать имущество этих преступников. Деньги греховодников должны послужить доброму делу – привезешь их в следующем году ко мне в армию. Кстати… – Король понизил голос и несколько отвел брата в сторону, чтобы его жена Жанна ничего не смогла услышать. – За графом Тулузским, своим тестем, следи неусыпно. Как бы он не начал опять поднимать своих вассалов против меня!

– Понял тебя, брат! Мои люди будут постоянно при нем.

– Сам приезжай в Тулузу, да с большим отрядом приезжай, поживи там, чтобы не возникло у Раймунда даже мысли о мятеже. И главное, Альфонс, чтобы граф в любом случае пошел с тобой в следующем году ко мне в Святую землю. Никакие отговорки не принимай! А они могут быть! Взывай к его клятве, данной на кресте! Нельзя его оставлять во Франции, пока король и все его братья в походе.

– Клянусь, брат, если надо, я его в кандалах повезу.

– Это лишнее, Альфонс. Крестовый поход – дело святое, богоугодное, сюда не надо никого тащить силком. Надо убеждать!

– Убеждать, чтобы иного выхода не оказалось? – усмехнулся Альфонс.

– А что твоя Жанна, может ли она… ну, пойти против тебя и меня из-за интересов отца?

– Конечно нет, с чего бы ей это делать? Она прекрасно понимает – со мной у нее есть все сейчас и в будущем, а отец – это прошлое, которое окончательно уйдет с его смертью. Ты же сам знаешь Жанну!

– Знаю, но еще никто не отменял притворство, прости, если оговариваю твою жену.

– Жанна не притворяется. Она не может просить отцу, что он из-за возможных политических выгод развелся с ее мамой – Санчей Арагонской. Жанна очень любит мать.

К королю двинулся герцог Бургундский, но граф Роберт д'Артуа сразу понял – так последний вечер в Эг-Морте превратится в череду личных бесед подданных с королем – в обычное унылое, как он считал, действо, поэтому крикнул, подняв кубок с вином:

– Ваше величество, господа, давайте же отпразднуем наше отправление в поход! Столько слов уже было сказано, но совсем мало выпито за успех нашей великой миссии!

– За победу! За короля! За Господа! За Иерусалим! – грянул хор сеньоров и их жен.

Король, отбросив серьезность, с которой говорил с братом Альфонсом де Пуатье, улыбнулся и подошел к столу, и сразу оказался в центре всей собравшейся компании крестоносцев. Каждый норовил налить королю вина и преподнести, однако королевским кубком завладел младший брат – Карл Анжуйский и, предварительно разбавив вино водой, как любил пить король, протянул кубок Людовику.

– Во имя Господа нашего Иисуса Христа! – провозгласил король. – Мы отправляемся в поход, дабы вернуть Святую землю и наказать сарацин за ее поругание! Пусть же никто из вас не свернет с этого священного пути, пока цель не будет достигнута! И пусть же никто не жалеет жизни своей ради Господа, ведь не во имя собственной славы, а только ради торжества нашей христианской веры над язычниками мы идет на эту войну! С нами Бог, а это значит, мы победим!

– Слава Господу! Слава нашему королю! – загремели сеньоры, и лучшие выдержанные вина Франции в золотых и серебряных кубках были выпиты за победу.

– Восемь лет назад мы уже отвоевывали Иерусалим нашими малыми силами баронских отрядов! – провозгласил герцог Бургундский. – Теперь же, имея такую многочисленную армию, нет никаких сомнений в успехе нашей войны!

– Послушайте, герцог, я же был тогда с вами в том походе, – проговорил Пьер де Моклерк, герцог Бретонский. – Тогда Иерусалим мы вернули не войной, а переговорами. И кстати, вел их Тибо Шампанский, а не вы. А вы говорите с такой бравадой, словно сами брали Святой город.

Герцог Бургундский покраснел и разозлился. Он не хотел выглядеть глупо – все присутствующие ведь знали, что тогда было во время их похода баронов, однако его искренний порыв оказался прилюдно неверно истолкован.

– К слову, стоит ли вообще сейчас говорить о том походе, закончившемся все равно плачевно? Сколько баронов погибло, а поражение при Газе – вообще кошмар! – произнес коннетабль.

– Действительно, вам точно не стоит, сеньор де Божё! – насмешливо сказал Пьер де Моклерк. – Ведь вас там не было, пока мы проливали кровь во имя Господа, вы…

– Коннетабль возглавлял наши войска во Франции! – вмешался в разворачивающуюся ссору король. – Он с лихвой возместит отсутствие в Святой земле восемь лет назад, нашим общим делом сейчас!

– Кстати, господин де Моклерк, – решил взять реванш за свою неловкость герцог Бургундский, – коннетабль не участвовал, но и вы покинули Палестину в сентябре, как и большинство крестоносцев, а я со своими людьми остался и дождался Ричарда Корнуоллского с другими англичанами.

– И чего вы там завоевали без нас? Что-то не припомню! – презрительно буркнул Пьер де Моклерк.

– Мы вступили в переговоры с сарацинами и вернули наших пленных – всех, что сарацинские ублюдки взяли при Газе, и остались живы в плену! Мы Аскалонский замок восстановили! Наших павших рыцарей похоронили по-христиански!

– Камни ворочали, трупы хоронили – отличное занятие для бравых крестоносцев! – усмехнулся Пьер де Моклерк. – Да, насчет переговоров об освобождении – Амори де Монфор выкуп заплатил, и только после этого его освободили. И остальные рыцари тоже платили выкуп.

– А думаешь, легко было уговорить нехристей отдать наших братьев даже за выкуп? Они, сволочи, только и думают о том, как бы нас унизить, осквернить, заставить в свою подлую веру перейти или вообще казнить.

– Да им деньги нужны были! – парировал герцог Бретонский. – Деньги всем нужны. Сарацины тогда между собой грызлись, вот и пошли с вами на переговоры, чтобы и деньги получить и временный мир. А через четыре года все прахом пошло!

– Давайте, мы не будем грызться между собой, как сарацины! – торжественно провозгласил король. – Бог не хочет, чтобы мы ссорились. Нам как никогда надо быть едиными!

– Господа, королева! – воскликнул Роберт д'Артуа.

Все обернулись и посмотрели на лестницу, по которой спускалась Маргарита Прованская в прекрасном розовом с голубым платье с розовым поясом, вышитым золотом. Провансальцы, скромно стоявшие в стороне и не участвовавшие в беседе сеньоров, тут же вскинули свои лютни, встали перед королевой на одно колено и тронули струны. Под музыку старой баллады королева подошла к столу, погладив по головам своих верных трубадуров, и взяла из рук мужа кубок с вином.

– О чем это вы тут без меня спорили? – очаровательно