«Дочь Ивана Грозного» - Ирина Семеновна Левит

– А кому терять-то? – вздохнула Кривенко. – Ни с кем он дружбу не водил кроме нас, соседей, да еще был у него давнишний приятель Валерий Иванович, но только тот сам умер два года назад… Я телефон-то вам Толин сейчас принесу.

Ольга Михайловна исчезла в прихожей, залезла в трюмо, вытащила из ящика трубку и ключи.

– Вот, все вместе и на месте.

Телефон по виду был не новым, но смартфоном – не какой-нибудь кнопочной трубкой, к которой были привязаны, по мнению Романа, многие старики. Впрочем, и Антонина Егоровна Шульгина из Боровушки, тоже тетенька не молодая, пользовалась смартфоном, так что Дорогин явно недооценивал продвинутость старшего поколения. Телефон был включен и даже вполне заряжен.

– Вы его держите включенным? – спросил Роман.

– Да вот оставила как есть, – отчего-то виноватым тоном пояснила Ольга Михайловна. – И подзаряжаю. Так, на всякий случай. А вдруг кто-то Толе позвонит? Ну ведь всякое может быть… Вот дочка приедет, я ей все передам, а уж она пусть сама решает.

– Вы молодец, – вновь похвалил Роман, правда, на сей раз не очень понимая, насколько справедливо. – Но, похоже, никто так и не интересовался Анатолием Тимофеевичем…

– Было! Было один раз! Недели через две после Толиной смерти. Запамятовала! – Ольга Михайловна хлопнула ладошкой по лбу, дескать, вот ведь голова дырявая. – Звонила какая-то женщина, но высветился только номер, с городского телефона, не мобильного. Мой голос услышала, сильно удивилась. Я тоже удивилась: что за женщина? Ну я ей объяснила, дескать, я соседка, а Толя умер. Я ее спросила: кто она? А женщина ответила, типа, договаривалась с ним созвониться по поводу какой-то починки, а вот, оказывается, как… И еще спросила, где Толя похоронен, вроде как хочет могилку навестить, потому что человек хороший… Ну, я ей сказала, что могилки нет, а есть ячейка в колумбарии, и сказала, где искать. Я ведь правильно сделала? – встревожилась Кривенко.

– Конечно, правильно. А почему нет, если человек интересуется? – успокоил Роман, подумав, что телефонный номер надо будет на всякий случай проверить. В конце концов, никто Бурову после смерти не звонил, а тут вдруг нате вам. – Давайте пройдем в квартиру, – предложил он, и соседка с готовностью закивала.

Квартира Бурова произвела странное впечатление. Смесь жилища с мастерской, при этом все очень аккуратно и чисто. Хотя соседка вроде только пыль протирала. Почти четверть пространства одной-единственной комнаты, прямо у окна, занимал стол – покрытый толстой зеленой клеенкой, явно самодельный, с большой столешницей, опирающейся на две массивные тумбы с выдвижными ящиками. Слева вдоль всей стены тянулся опять-таки явно самодельный шкаф-купе. А к правой стене были приткнуты диван, телевизор на подставке, невысокий сервант с посудой и узкое кресло. Над всем этим висели в два ряда застекленные книжные полки. Роман пробежался по «корешкам»: книги в основном были технические, однако имелось некоторое количество классики и детективов. Странное сочетание.

– Между прочим, Толя до последнего в нашу областную библиотеку ходил. Уж после его смерти я три книги назад отнесла, – с явным уважением сказала Ольга Михайловна.

– У него здесь был филиал мастерской? – Роман кивнул на стол, на котором в образцовом порядке стояли и лежали плохо понятные полицейскому приборы и инструменты.

– Ну так он же был мастером на все руки! – уже не просто с уважением, а с явной гордостью сообщила соседка. – У него еще много чего есть в тумбах и в шкафу. – Она раздвинула дверцы шкафа, выдвинула ящики, от содержимого которых у Романа разбежались глаза и в ужасе замерло все внутри: а если придется делать обыск? Лично он просто умрет. – Толя ведь в свое время был и рационализатором, и изобретателем, у него всякие дипломы есть. – Ольга Михайловна почтительно провела пальцем по сложенной на полке стопке оформленных в рамочки и забранных под стекло свидетельств о достижениях Анатолия Тимофеевича Бурова. – Эх, не оценили его, как надо, дипломы давали да только плохо его талантом пользовались, – с горечью добавила она.

– А компьютер у него имелся? – Роман повертел головой в поисках самой нужной ему вещи.

– А как же! – Ольга Михайловна подошла к столу и откинула в сторону небольшое гобеленовое покрывало, закрывающее ноутбук. – Я уж его тщательно спиртовой тряпочкой протерла и сверху, и изнутри, как Толя делал, и свою накидку принесла, чтоб никакая пыль не попадала. Все-таки дорогая вещь. Толя очень берег, никому даже в руки не давал.

«…И теперь совершенно непригодная для криминалистов», – подумал Роман. Впрочем, чьи следы могли быть обнаружены, если Буров свой компьютер никому в руки не давал, а в квартиру кроме Кривенко никто не заходил? Нет, главное, конечно, «начинка», а ее Ольга Михайловна вряд ли могла своей тряпочкой стереть.

– Вы, Ольга Михайловна, случайно не заметили: после смерти Анатолия Тимофеевича в его квартире ничего не пропало? – спросил Дорогин и тут же получил уверенный ответ:

– Ничего. Я хорошо знаю где и что у Толи хранится, он мне сам все показал, так вот все на месте. Я проверяла. – Женщина вдруг смутилась. – Ну-у-у… понимаете… я после «скорой»… после того как мне из больницы позвонили, сказали, что Толя умер, тем же вечером все проверила… Мне ведь Толя показал и где документы у него, и где деньги… А тут ведь в квартире были посторонние… Нет, я не Кирюшу имею в виду… но на «скорой»-то тоже люди работают, а люди разные… Так вот все на месте было.

– И с того времени ничего не пропало?

– А с чего пропасть-то? Ключи только у меня, – удивилась соседка. – А дня четыре назад я здесь пыль вытирала, все было на месте.

«Ну, каждую полку да ящик она явно не инспектировала, – прикинул Роман, – поэтому, что там да как в подробностях, все равно не знает».

– Телефон и компьютер я заберу с собой, – сказал Дорогин.

– А бумажечку какую-нибудь оставите? Нет, лично вам, Роман Леонидович, я, конечно, доверяю, – принялась оправдываться Ольга Михайловна, – но вдруг кто-то у вас там… случайно… что-нибудь сломает… а мне ведь надо Толиной дочке все передать в целости и сохранности.

– Обязательно оставлю, – успокоил Дорогин. – Но уж вы обо всем этом… – он поводил глазами по комнате, – и вообще о моем визите никому ни слова! Иначе вы нам можете все дело испортить.

– Нет-нет, даже не сомневайтесь! – Ручки Ольги Михайловны изобразили нечто среднее между «Вот-те крест!» и «Чур меня!».

У самой двери Роман бросил взгляд на лист бумаги, пришпиленный к стене. На нем значились (вероятно, особо важные для Бурова) номера телефонов, включая регистратуры поликлиники