Сокол-корабль - Вячеслав Александрович Овсянников

У честной вдовы да у Ненилы,

А у ней было чадо Вавило.

А поехал Вавилушко на ниву,

Он ведь нивушку свою орати,

Еще белую пшеницу засевати;

Родну матушку хочет кормити.

А ко той вдове да ко Нениле

Пришли люди к ней веселы́е,

Веселые люди, не простые,

Не простые люди – скоморохи.

«Уж ты здравствуй, честна вдова Ненила!

У тебя где ныне чадо Вавило?» —

«А уехал Вавилушка на ниву

Он ведь нивушку свою орати,

Еще белую пшеницу засевати:

Родну матушку хочет кормити».

Говорят тут люди скоморохи:

«Мы пойдем к Вавилушке на ниву:

Не идет ли он с нами скоморошить?»

А пошли к Вавилушке на ниву:

«Уж ты здравствуй, чадо Вавило!

Тебе нивушку твою орати,

Еще белую пшеницу засевати,

Родну матушку тебе кормити!» —

«Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи.

Вы куда идете по дороге?» —

«Мы пошли, Вавило, скоморошить,

Мы пошли на иноземно царство

Переигрывать царя Собаку,

Еще сына его да Перегуду,

Еще зятя его да Пересвета,

Еще дочь его да Перекрасу.

А пойдем, Вавило, с нами скоморошить».

Говорил-то им чадо Вавило:

«Я ведь песен петь да не умею,

Я в гудок играть да негоразден».

Говорил Кузьма да со Демьяном:

«Заиграй, Вавило, во гудочек

А во звончатый во переладец:

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочек

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил —

У того ведь чада у Вавилы

А было в руках-то погоняльце,

А и стало тут погудальце;

Еще были в руках у него ведь вожжи,

А и стали шелковые струнки.

Видит – люди тут да не простые,

Не простые люди-то – святые:

Он пойдет да с ними скоморошить.

Приводил Вавило их ко дому.

Еще стала тут вдова Ненила их кормити.

Понесла она хлебы-то ржаные,

А и стали хлебы те пшенные;

Понесла она куру-то варену,

Еще кура тут да ведь взлетела,

На печной столб села да запела.

Видит Ненила – люди тут да не простые,

Не простые люди-то, святые,

Отпустила Вавилу скоморошить.

А идут скоморохи по дороге,

На гумне мужик горох молотит:

«Тебе Бог помощь, крестьянин,

На бело горох да молотити!» —

«Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи;

Вы куда идете по дороге?» —

«Мы пошли на иноземно царство

Переигрывать царя Собаку,

Еще сына его да Перегуду,

Еще зятя его да Пересвета,

Еще дочь его да Перекрасу».

Говорил да тут ведь им крестьянин:

«У того царя да у Собаки

Около двора да тын железный,

А на каждой тут да на тычинке

По человечьей-то сидит головке,

А на трех-то ведь да на тычинках

Еще нету человечьих-то головок;

Тут и вашим-то да быть головкам». —

«Уж ты гой еси, мужик крестьянин!

Ты не мог добра нам тут ведь сдумать,

Ты ведь нам не сказывал бы лиха.

Заиграй, Вавило, во гудочек

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочек,

А Кузьма с Демьяном припособил —

Полетели голубята-то стадами,

А стадами тут да табунами;

Они стали у мужика горох клевати,

Он ведь стал их молотилом сшибати;

Зашибал, он думает, голубяток,

Зашибал да всех своих ребяток.

«Согрешил я ведь тяжко, крестьянин,

Это люди-то шли не простые,

Не простые люди-то, святые, —

Еще я ведь им да не молился».

А идут скоморохи по дороге.

Навстречу им идет мужик горшками торговати.

«Тебе Бог помощь, крестьянин,

Ай тебе горшками торговати!» —

«Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи;

Вы куда идете по дороге?» —

«Мы пошли на иноземно царство

Переигрывать царя Собаку,

Еще сына его да Перегуду,

Еще зятя его да Пересвета,

Еще дочь его да Перекрасу».

Говорил да тут ведь им крестьянин:

«У того царя да у Собаки

Около двора да тын железный,

А на каждой тут да на тычинке

По человечьей-то сидит головке;

А на трех-то ведь да на тычинках

Нет человечьих-то да тут головок;

Тут и вашим-то да быть головкам». —

«Уж ты гой еси, да ты крестьянин!

Ты не мог добра да нам ведь сдумать,

Ты ведь нам не сказывал бы лиха.

Заиграй, Вавило, во гудочек

А во звончатый да переладец,

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочек

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил —

Полетели куропцы с рябами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачами;

Они стали по оглоблям-то садиться.

Он ведь стал их бить и в свой воз их класть.

А наклал он их да ведь возочек.

А поехал мужик да в городочек,

Становился он да во рядочек,

Развязал да он да свой возочек —

Полетели куропцы с рябами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачами.

Посмотрел ведь во своем-то он возочку —

А и тут у него одни да черепочки.

«Ой, я тяжко тут да согрешил ведь:

Это люди шли да не простые,

Не простые люди-то, святые, —

Еще я ведь им да не молился».

А идут скоморохи по дороге.

А тут красная девица холсты да полоскала.

«Уж ты здравствуешь, красна девица,

Набело холсты да полоскати!» —

«Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи;

Вы куда идете по дороге?» —

«Мы пошли на иноземно царство

Переигрывать царя Собаку,

Еще сына его да Перегуду,

Еще зятя его да Пересвета,

Еще дочь его да Перекрасу».

Говорила красная