«Дочь Ивана Грозного» - Ирина Семеновна Левит

ребенок, и он не может себе позволить в любой момент быть под рукой у хозяина. Да, Буров обещал Клюкину заплатить, но сразу не заплатил, попросил подождать, получается, три года, и, вероятно, нашел убедительный аргумент. Но вряд ли выдал Хвостова – зачем делиться лишней информацией? Может, Клюкин каким-то образом периодически поддерживал с Буровым связь, таксисту это не сложно, но он даже не знал, что тот умер. Просто в какой-то момент связь оборвалась, и Клюкин зарядил тещу позвонить и провентилировать обстановку. Нет… – покачала головой Вера, – на этого мужика не стоит тратить время. По крайней мере, в данный момент.

– А когда ты собираешься потратить время на Стрекалову? – спросил Мирошниченко.

– Сегодня вечером. Вместе с Гаврилиным и Дорогиным. Уверена, тут особых сюрпризов не возникнет.

Глава 26

Такие квартиры Роман Дорогин видел только в кино про старую советскую номенклатуру. Впрочем, Гертруда Яковлевна Стрекалова и была той самой номенклатурой по праву жены крупного и обласканного властями писателя Владлена Новиченко. Сейчас от этой крупности остался лишь портрет – внушительный товарищ в строгом костюме, взирающий строго и с полным осознанием своей значимости.

Портрет производил солидное впечатление. А вот расположившийся под ним мужчина напоминал копию, сделанную старательным, но не слишком талантливым художником. Сергей Владленович Новиченко весьма походил на своего родителя, но не было в его облике даже намека на отцовскую основательность.

Зато сидящий рядом с ним Алексей Сергеевич Новиченко вообще не имел ничего схожего ни с отцом, ни с дедом. Высокого роста, худой, с жесткими чертами лица… пожалуй, его вполне можно было счесть ближайшим родственником Гертруды Яковлевны. Вот так занятно распорядилась природа.

Свою жену, Юлию Викторовну, внук писателя, похоже, выбрал по принципу «от обратного», по крайней мере, внешне. Маленькая, аппетитная, но все же балансирующая на грани сдобной «булочки», она производила впечатление очень уютного создания.

А вот Наталья Алексеевна Павлова как раз выпадала из представлений Романа о домработницах, тем более из социальной службы. Он полагал, что обычно это немолодые простецкие тетки, которые выбрали себе такую работу либо из-за нехватки пенсии, либо по причине неспособности найти себе нечто более подходящее. Наталья Алексеевна была, напротив, достаточно молодая, с яркой внешностью и весьма умными глазами.

Все четверо во главе с хозяйкой дома расположились по одну сторону большого стола, предоставив явно не очень приятным, но вынужденным гостям места у противоположного края. Сергей Владленович взирал на гостей с вялым недоумением, Алексей Сергеевич – со строгой въедливостью, Юлия Викторовна – с плохо скрываемым недовольством, а Наталья Алексеевна – с явной настороженностью. Сама Гертруда Яковлевна напоминала памятник, причем сделанный изо льда. В общем, все это смахивало на переговоры недружественных делегаций. Но ничего другого ожидать и не следовало.

– В рамках расследования одного дела наш эксперт Павел Ильич Гаврилин должен снять у всех вас отпечатки пальцев, – без особых предисловий начала Вера.

– Какого дела? – строго спросил Алексей Сергеевич.

– Пока это тайна следствия, – туманно пояснила Вера.

– А при чем здесь мы?! – вторила мужу Юлия Викторовна.

– Вы, конечно, можете отказаться, – спокойно и даже любезно сказала Вера. – Но это будет выглядеть несколько странно… как будто вы чего-то опасаетесь… А чего вам опасаться? Вот Гертруда Яковлевна свои отпечатки предоставила…

– Да, – сухо подтвердила Стрекалова. – И вам советую.

– Пожалуйста… – вяло отреагировал Сергей Владленович и протянул Гаврилину ладони.

– Да на здоровье, – последовал примеру отца сын.

– Это как-то унизительно, – обиженно произнесла Юлия Викторовна, но упираться все же не стала.

– Я вообще ничего не понимаю, – довольно нервно отреагировала Наталья Алексеевна.

Гаврилин занес данные со сканера в ноутбук, через короткое время кивнул Грозновой и Дорогину, ткнув пальцем в монитор.

– Ну что ж… – Вера откинулась на спинку стула, удовлетворенно улыбнулась. – А теперь я готова всем вам кое-что поведать. Полагаю, Гертруда Яковлевна по моему большому настоянию не стала вводить вас в курс дела?

Стрекалова промолчала, лишь плотно сжала губы.

– Я так и думала, – вновь улыбнулась следователь. – Гертруда Яковлевна умная женщина и не стала еще раз рисковать своей жизнью.

– Что значит – рисковать жизнью? – очнулся от своей расслабленности Сергей Владленович. – Гертруда, это как?!

– Это так, Сережа, что меня хотели отправить на тот свет, – с ледяным спокойствием заявила Стрекалова. – И, по мнению следователя, это сделал кто-то из вас.

Дальше, в течение некоторого времени Роман наблюдал бурю с громом и молниями. Говорили все разом, с негодованием, срываясь на крик… Для Дорогина это не было чем-то необычным, он лишь поражался артистизму человека, который все знал, понимал и теперь явно пребывал в страхе.

– А теперь все успокоились! – вдруг громко стукнула по столу кулаком Вера, и все действительно разом успокоились. Словно шнур перфоратора из розетки выдернули. – Я вам сейчас кое-что расскажу, но вы обойдитесь без истерик. Потому что мы все, – она кивнула на Романа и Пашу, – их достаточно насмотрелись и уже не реагируем. Значит, так. Вы все не приходитесь прямыми родственниками Гертруде Яковлевны, и потому она составила завещание. На вас, Сергей Владленович.

– Я знаю, – буркнул тот.

– И все это знают. Гертруда Яковлевна всех вас проинформировала. И в том числе сказала, где хранит свои документы, включая завещание. Но никому из вас не показывала. Верно?

Никто не возразил.

– Однако один из вас заволновался: а вдруг с завещанием совсем не так, а Гертруда Яковлевна просто решила обмануть? К примеру, все оставила Наталье Алексеевне.

– Мне?! – вскрикнула домработница. – Я вообще ничего не знала!

– А почему бы и не вам? Вы же с ней пятнадцать лет! И общались явно чаще, чем остальные. А близким Гертруда Яковлевна сообщила о завещании, чтобы те не оставили ее без заботы и внимания хотя бы в знак надежды на будущее наследство.

Домработница с изумлением уставилась на следователя, но та даже не посмотрела в ее сторону.

– Мы всегда любили и заботились о Гертруде! – резко заявил Алексей Сергеевич. – Пусть у нас нет кровного родства, но она для нас все равно родной человек!

– Вот именно, родной! – многозначительно подтвердила Вера. – Для вас и вашего отца – да. И в определенном смысле для Натальи Алексеевны тоже. Все-таки пятнадцать лет вместе кое-чего значат. А для вашей жены?

– Вы обо мне?! – вцепилась руками в плечо мужа Юлия Викторовна.

– Что вы имеете в виду? – проскрежетал тот.

– Алеша, Юля, следователь ничего не имеет в виду плохого, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Сергей Владленович. – Ведь правда, Гертруда? – обратился он не к Грозновой, а к Стрекаловой. Но та молчала, напряженно глядя на сцепленные на столе руки.