Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

Роберту д'Артуа и его людям прорыв позиций врага был не нужен. Граф добрался до одного из эмиров – в золоченых доспехах, с богато украшенным арабесками щитом, в дорогом шелковом плаще на красивом гнедом тонконогом аргамаке, старый эмир весь в морщинах, с седой бородой, оборонялся от молодого французского принца крови как мог, что было сил. Граф убил всех его телохранителей, а потом сбил мечом шлем с головы эмира. Волос у старика оставалось немного, но Роберт д'Артуа, выбив у эмира кривой меч, быстро повесив себе щит на шею, схватил растерявшегося старика сначала за бороду, а потом за пук волос на затылке и потянул к себе. Эмир, еле держась в седле, чуть не упал на шею графского коня. Эмир с ненавистью смотрел старческими глазами на графа, зная, что приходит его конец и не может быть никакой пощады. Эмир долго жил и не раз воевал с христианами, ненавидя крестоносцев, которые никак не могли успокоиться от поражения к поражению и все лезли и лезли в чужие земли, называя их почему-то своими. Граф не спешил. Вокруг его рыцари гнали сарацин, поэтому он мог себе позволить заглянуть в глаза врагу. Маленькие глаза с карими зрачками под густыми черными бровями с сединой, под веками плотная сеть морщин. Какой злобой горели эти глаза! Граф ухмыльнулся и медленно перерезал старому эмиру горло, а потом, все еще держа за редкие волоски на затылке, сбросил труп на землю, велев оруженосцу забрать аргамака. Так отправился к Аллаху эмир Сарим ед Дин.

Рыцари графа бились с гвардией, стараясь добраться до еще одного эмира – Недж ед Дина. Но до него первым добрался Гуго Х де Лузиньян граф де Ла Марш. В шестьдесят четыре года он был одним из самых опытных в военном деле сеньоров в войске короля Людовика. Возглавлявший армию французов в Гаскони против англичан еще при отце нынешнего короля – Людовике VIII, выступавший против катаров, а потом, во время мятежа баронов – против законного короля и его матери Бланки Кастильской, граф де Ла Марш олицетворял собой всю непростую эпоху. Замирившись с королем после поражения мятежных баронов, он клятвенно обещал отправиться с Людовиком в крестовый поход и загладить свою вину перед ним. Более того, поход был данью памяти его собственному отцу-крестоносцу – Гуго IX де Лузиньяну, погибшему под Дамиеттой в 1219 году. Когда стало известно, что армия Людовика отправится не в Святую землю, а сначала попытается овладеть Египтом, старый граф де Ла Марш перекрестился и долго молился в тот день. Он посчитал это знаком судьбы. Спустя тридцать лет он возвращался туда, где сам сражался бок о бок со своим отцом. А когда тот был смертельно ранен и умер на руках у сына, граф отвез забальзамированное тело отца домой, во Францию, чтобы положить в семейном склепе.

И вот граф де Ла Марш снова был в деле. Грузный, с разными возрастными болезнями, он все равно шел в бой, как на праздник, словно бег коня под гул боевых рогов и боевые кличи сбрасывал годы, как осень листья. Его рыцари – все молодые люди, защищали графа со всех сторон, но он непреклонно стремился в самые опасные места боя. Эмир Недж ед Дин отступал, когда граф подскочил к нему и рубанул мечом по плечу. Кольца кольчуги эмира разошлись и лезвие меча разорвало кожу и мышцы, но рука осталась на месте. Эмир, разъяренный, развернул коня, схватился с графом, понимая, что вряд ли уже сможет ускакать. Гвардейцы султана, находившиеся рядом, тоже бросились на графа, опрокинув его знаменосца, затоптав стяг с родовым гербом – три красных льва на белом поле с горизонтальными синими полосами. Гвардейцы насели на графских рыцарей, не давая им возможности помочь своему сеньору. Противники яростно рубились на мечах. Граф еще раз ранил Недж ед Дина, но и эмир нанес стремительный удар. Гуго де Ла Марш схватился за живот, гвардеец, убивший одного из графских рыцарей, добавил де Ла Маршу, стукнув булавой по шлему. Тем не менее эмира было уже не спасти. Госпитальеры промчались черной тучей по тылам сарацин, уничтожая всех без пощады. Недж ед Дин и его люди остались лежать на песке, растоптанные могучими рыцарскими конями.

Войско султана не выдержало напора крестоносцев и бежало. Визирь Фахр ед Дин уводил людей в спешке, стараясь соблюдать хотя бы видимость порядка, лишь бы сохранить султанскую гвардию, на которую можно опереться в будущем. Сам он не участвовал в бою, наблюдая за битвой из лагеря. Ги д'Ибелин хотел преследовать врага до полного истребления, но христиане, передавая из уст в уста приказ короля Людовика, остановились. Король опасался подступать к стенам Дамиетты, не зная, какая сила скрывается в городе, к тому же армия не имела осадных машин, а без них любая попытка овладеть крупной цитаделью являлась бессмысленной.

Ги д'Ибелин с кипрскими рыцарями и пехотой самолично организовал погоню, заставляя врага быстрее уходить. Сарацины отступали к Дамиетте, на противоположный берег Нила по лодочному мосту, наведенному через реку.

Людовик спешился, переводя дыхание, созерцая песок, заполненный трупами убитых врагов. Рядом был невредимый Жоффруа де Сержин, державший Орифламму. Король снял шлем, поцеловал красное полотнище знамени и в короткой молитве поблагодарил Святого Дени за помощь в победе. Потом он вонзил меч перед собой и опустился перед ним на колени. Рукоять меча и лезвие являлись импровизированным крестом, и король стал молиться Иисусу Христу. Роберт д'Артуа, подъехавший к королю, не решился его тревожить, но и не разделил с ним молитву, а поехал по полю битвы дальше, осматривая поверженных сарацин, которых в этот день увидел впервые в жизни. Граф был доволен собой – он хоть и впервые участвовал в бою, но показал себя так, словно прошел немало войн. Крестоносцы рыскали среди мертвых, забирая у них все ценное, добивая раненых.

Глава двадцать первая

Брошенный город

Лагерь сарацин, в котором они ночевали и в спешке оставили, был совсем непримечателен в плане добычи. Войска визиря не планировали стоять долго, поэтому не взяли с собой ничего ценного, что можно было бы пограбить. Ги д'Ибелин, вернувшийся со своим отрядом, сказал Людовику, что лодочный мост через Нил не разрушен. По всей видимости, сарацины, улепетывая, просто забыли это сделать.

Король ждал высадки