Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

Вопрос, который уже долгое время не давал ему покоя, наконец-то был задан. Еще когда Лю Синь вырвался из строя и бросился в отрезанный огненным такыром город, Тан Цзэмин не злился на него; он и сам слышал крики и зов жителей, и это было невыносимо. Однако он не имел права действовать самовольно, поскольку был обязан едущим впереди людям. Но Лю Синь всегда отличался: ему были неважны чужие правила и указы. Иногда он вел себя глупо и самоуверенно, однако именно вера в свои поступки всегда приводила его туда, где требовалась помощь. Был ли он тогда сильным? Был ли смелым или отважным? В глазах других людей Лю Синь был глупым и взбалмошным, но Тан Цзэмин видел – что-то словно ведет его, а раз так, то он последует за ним, чтобы не дать попасть в беду и сгинуть.

Глядя на Тан Цзэмина, Гу Юшэн сказал, крепче сжимая рукоять клинка:

– Не забывай, кто тогда спас тебя и Лю Синя. Если бы этот идиот не сунулся туда, в этом не было бы необходимости.

– Не говорите так о моем ифу! – резко ответил Тан Цзэмин. – Если бы вы помогли городу, то не было бы необходимости выручать его, но вы просто решили проехать мимо! Что плохого в том, чтобы помогать людям? В чем вы его обвиняете?

Гу Юшэн усмехнулся, потирая бровь, и вздохнул:

– Всем не поможешь. Поменьше слушай Лю Синя, парень. Он запудрил тебе мозги.

Тан Цзэмин вновь напустил на себя вид «мне плевать на ваши слова», и зрачки в глазах генерала от злости сузились в точки.

– Надо было изначально оградить тебя от его влияния! – И Гу Юшэн обрушил меч на Тан Цзэмина, не ожидавшего такой яростной атаки. Молниеносным движением выставив руку вперед, Тан Цзэмин создал перед собой духовный барьер. Но когда меч обрушился на него, щит не смог сдержать даже части удара и распался на осколки под рык генерала. В следующее мгновение клинок со свистом метнулся к Тан Цзэмину, и острие замерло меж его глаз.

– Не болтай, – сказал Гу Юшэн, заканчивая тренировку.

~~~

Тан Цзэмин вынырнул из своих воспоминаний. Вечерело, и тусклого света, пробивавшегося через ставни, уже было недостаточно. Комната погружалась во мрак.

Опустив глаза на карту, он невольно обратил взор на Север, который изначально собирался оставить на потом. Найдя взглядом Цайцюнь, Тан Цзэмин горько улыбнулся, вновь переживая те моменты в жалкой деревеньке, в которой повстречал Лю Синя. Проведя пальцем по реке, где местные ловили рыбу, Тан Цзэмин увидел, что она теряется в горном хребте на северо-западе, распадаясь на мелкие протоки.

Протянув палец, Тан Цзэмин решил проследить их маршрут до Яотина, а заодно и освежить в памяти некоторые моменты путешествия. Но, вопреки его ожиданиям, на месте воспоминаний возникло недоумение. Ведя рукой все дальше от Цайцюнь, он понимал, что отдаляется от императорских земель, а не приближается к ним. Его палец замер над Хуфэй, который был в противоположной стороне от границы, ближе к Дальнему Северу. Не поверив своим глазам, Тан Цзэмин заморгал, пытаясь осмыслить, почему он и его спутники, спасаясь с Севера, изначально удалились от границы, а после вернулись, миновав город кузнецов. Зачем было делать такой крюк, если Цайцюнь всего в паре дней пути от границы по равнинам и полю, пусть и покрытому серыми песками? На их пути значились лишь пара лесов и холмов, меж которыми раскинулись города.

«Наверное, я что-то перепутал», – судорожно соображал Тан Цзэмин, вглядываясь в пожелтевшую бумагу. Освещение уже было тусклым, а карта со временем выцвела, и тушь на ней ссохлась, делая некоторые названия городов нечитаемыми. Взмахнув рукой, чтобы силой духовной энергии открыть окно, Тан Цзэмин с удивлением обернулся, не услышав хлопка бумажных ставней. Взмахнув снова, он растерянно перевел взгляд на ладонь и прислушался к себе, понимая, что ци в его теле еле теплится и ее не хватает даже на то, чтобы пустить слабый поток в один из предметов и сдвинуть с места. Тряхнув рукой и сжав кулак пару раз, Тан Цзэмин подошел к окну и открыл его.

По двору кружились узкие бамбуковые листья, подгоняемые слабым ветерком. Вечер опускался на гору, но последних солнечных лучей еще хватило для того, чтобы залить светом библиотеку. Тан Цзэмин вернулся за стол и вновь опустил взгляд на карту. Ему не показалось: это был именно Хуфэй – город, в котором они едва не погибли и который каким-то образом оказался на их пути, хотя не должен был.

Тан Цзэмин сидел с прямой спиной, опустив голову. Свет за ним не позволял рассмотреть, что отражается в эти минуты на его лице, словно окутанном мраком. Взглянув на город на пожелтевшей старой карте, он снова воскресил в памяти слова Гу Юшэна:

– Не забывай, кто тогда спас тебя и Лю Синя.

Тан Цзэмин сам не заметил, с какой силой стиснул уголок стола. В тонких пальцах дерево треснуло и осыпалось щепками на темный халат.

За ужином Лю Синь разглядывал Тан Цзэмина, не решаясь подложить в его миску цзяоцзы, как делал обычно. Отчего-то хмурый и неразговорчивый мальчик отрешенно ковырялся палочками в миске с рисом. Устав от гнетущей тишины в и без того запустелом месте, Лю Синь спросил:

– Все еще дуешься из-за тренировки? Не переживай, придет время, и ты всему обучишься.

Тан Цзэмин оторвался от созерцания темного стола с облупившейся краской и поинтересовался:

– Ты когда-нибудь рассказывал Сяо Вэню о нашем переходе через Север?

Лю Синь был ошеломлен таким внезапным вопросом, но, быстро придя в себя, ответил:

– Нет. Гу Юшэн велел мне ни с кем не болтать об этом. Насколько я знаю, Вэнь-гэ участвовал в битве за Север тринадцать лет назад, поэтому истории о тех гиблых землях могут лишь усугубить его вину. Кому понравится слушать про те ужасы из праздного любопытства? Гу Юшэн рассказал ему лишь о положении на границе, и я не лез в этот разговор.

Желваки на скулах Тан Цзэмина напряглись, а пальцы стиснули палочки для еды, едва не ломая их пополам. В его теле сейчас не хватало ци даже для этого. Духовная сила окончательно исчезла, не было слышно и слабых отголосков энергии, словно она иссякла, просочившись обратно сквозь массивные двери печати, чтобы слиться с основным морем ци.

Лю Синь, не заметив темного взгляда, подложил себе еще парочку цзяоцзы с солеными ростками бамбука и продолжил: