Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

– И как мы поймаем монаха? Расставим ловушки или что-то вроде того?

– Нет. Мы не станем его ловить, он же не зверь. Он выйдет к нам сам рано или поздно, поэтому нам придется здесь задержаться.

Лю Синь укрыл их еще одним лоскутным одеялом и закрыл глаза. Тан Цзэмин еще долго смотрел на него, но постепенно тоже уснул. Последняя мысль его была о том, что в следующий раз он скорее свяжет этого человека, чем позволит ему снова оказаться под проклятым дождем, там, где Тан Цзэмин не сможет до него дотянуться. Тан Цзэмин нахмурился сквозь сон, чувствуя боль и холод в груди, но, немного перекатившись, задышал глубже.

Человека за окном они так и не увидели. Низенький мужчина, стоя на цыпочках и положив подбородок на сложенные на подоконнике руки, еле дотягивался до окна, но еще долго смотрел на этих двоих круглыми глазами.

Глава 73

Бамбуковая роща

Лю Синю снился длинный мост, по которому он шел под зонтиком. Ему казалось, что он идет уже долгое время по дороге, вымощенной белым известняком, не чувствуя ни усталости, ни каких-либо желаний. Снег с дождем мягко шелестел, опускаясь на промасленную ткань зонта. Вокруг было так тихо, что Лю Синь слышал собственное дыхание и хруст снега под сапогами. Снег отчего-то не таял, усыпая мост и высокие красные сливы, растущие вдоль него.

Плотные свинцово-серые тучи над головой не пропускали ни одного солнечного луча. Тем не менее все вокруг было ясно различимо: и белая мостовая, и заснеженные деревья, и мирно текущая река, такая же серая, как и небо, словно его отражение. Лю Синю даже на мгновение показалось, что на самом деле поверху текла река, а под мостом – небо, и прежние его мысли были лишь устоявшимся виденьем – река над небом, где это видано? Но в этом месте все ранее правильное словно разбивалось, и прежняя картина мира рушилась. Однако Лю Синь отчего-то не испытывал тревоги по этому поводу, глядя на воду над головой.

Прячась под зонтиком, Лю Синь шел дальше, изредка оглядываясь по сторонам и почему-то даже не задаваясь вопросом, как он здесь очутился и куда держит путь. Он просто знал, что должен идти вперед, точно на той стороне моста его ждали уже очень давно. Ухватившись за эту мысль, Лю Синь ускорил шаг, а вскоре услышал, как позади кто-то бежит. Развернувшись, он мягко улыбнулся, не сбавляя ход.

Тан Цзэмин бежал изо всех сил, пытаясь нагнать его, но, как бы резв и быстр он ни был, казалось, с каждым шагом он все больше отдаляется от человека, идущего впереди. Посмотрев в его слезящиеся глаза, Лю Синь тихо рассмеялся и замедлил шаг, позволяя Тан Цзэмину настичь себя.

– Тебе не нужно быть таким сильным и упорным, – произнес он. – Я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить.

– Обещаешь? – ровным голосом спросил Тан Цзэмин, словно это не он только что бежал со всех ног. Теперь мальчик шел шаг в шаг с юношей, оставаясь за пределами зонта и осыпаемый мокрым снегом.

Сновидение рассеялось так же, как и появилось, – прогоняемое туманом. Лю Синь открыл глаза и несколько раз медленно моргнул, рассеянно глядя в потолок. Лежа на твердой циновке и укрытый лоскутным одеялом, он все еще чувствовал остаточный холод, обдувающий ветром всю мостовую. Проведя большим пальцем по остальным четырем, Лю Синь сглотнул и посмотрел на сопящего Тан Цзэмина. Мальчик мирно спал, хмурясь во сне.

Он обещает?

Лю Синь тяжело поднялся, стараясь не разбудить его. Тело словно налилось свинцом, и тянуло обратно прилечь. Голова отчего-то немного болела, и все было мутным перед глазами, как будто туман все еще застилал их. Причесавшись и накинув на плечи халат, Лю Синь подхватил с подставки свой меч и тихо вышел из комнаты.

Небо уже серело на востоке, а горы, окутанные туманом, выплывали из облаков тут и там. После ночного дождя на стеблях бамбука висели тяжелые капли.

Спящие на ветках птицы всполошились от чистого звона, разнесшегося по округе.

Говорят, что сны – отражение переживаний и забот, которые люди испытывают днем. К примеру, в прошлом Лю Синю еще в том мире снились кровавые битвы, в которых он захлебывался от горя, утопая в сотнях тысяч трупов. Но, просыпаясь, он быстро забывал видения, полагая, что все это лишь остаточные впечатления от прочитанных на ночь историй или фильмов, которые он изредка смотрел со своим молчаливым соседом. Что воссоздало в его разуме иллюзию с туманным холодом вокруг – он не знал. Но ясно понимал, что она отличается от предыдущих уже хотя бы тем, что Лю Синь до сих пор чувствовал озноб во всем теле, словно и в самом деле провел ночь на заснеженном, обдуваемом ветрами мосту, держа путь в неизвестность.

Остановившись на мгновение, чтобы перевести дух, он посмотрел на лезвие Лимина. Чистая серебряная сталь сейчас была покрыта каплями росы, но Лю Синь даже сквозь них рассмотрел свое отражение, и теперь капли воды, точно слезы, сверкали на его щеках. Стерев влагу с меча рукавом, он выбросил руку вверх и описал клинком дугу, со свистом рассекая воздух.

Лю Синь тренировался все утро, не замечая ничего вокруг. Бамбуковая роща, раскинувшаяся за храмом, будто поглотила его, заставляя раствориться в ощущениях от дрожащего в руках меча.

– Это стиль Журавля? – спросил Тан Цзэмин, сидящий под деревом. Он провел там несколько часов – наблюдал за тренировкой юноши, наслаждаясь его изящными стремительными движениями и слушая свист рассекаемого воздуха.

Лю Синь резко развернулся, опуская меч. Переведя дыхание, он кивнул и хотел было продолжить, когда Тан Цзэмин вдруг встал и подошел к нему. Ударом ноги он с хрустом сломал один из стволов бамбука, оборвал с него листья и встал перед Лю Синем, желая поучаствовать в тренировке.

– Нет, – отрезал Лю Синь, отворачиваясь. Тан Цзэмин опустил голову и сорвался с места, занося шест для удара.

Обернувшись, Лю Синь выставил руку и отразил атаку ножнами, которые уже поднял с земли. Бамбук со стуком угодил в белую сталь, испещренную изящным серебряным узором. Лю Синь прищурился и стряхнул шест.

Вновь атакуя, Тан Цзэмин напомнил:

– Ты ведь говорил, что найдешь для меня учителя в будущем. – Толчок ножнами снова отбросил его. – Чтобы не ударить в грязь лицом перед ним, я должен