Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

Лю Синь задохнулся от обвинений. Тан Цзэмин кружил возле него, медленно проворачивая шест над головой. Увидев его азартный взгляд, Лю Синь понял, что мальчик попросту манипулирует им. Ненавидя подобные махинации других людей, сейчас он пришел в восторг, распаленный тренировкой. Кровь требовала сражений, хоть и учебных. Все лучше упражняться с кем-то, чем одному в этой тихой бамбуковой роще.

– Ну ладно, маленький господин, – точным движением ноги сбив другой бамбуковый ствол, Лю Синь также ободрал с него листья и встал наизготовку, – но потом не плачь, когда ифу надерет тебе задницу.

Тан Цзэмин весело усмехнулся, глядя на него исподлобья. В душе он уже предвкушал удивление и восхищение Лю Синя, когда он покажет если не все свои способности, то хотя бы их часть. Желание покрасоваться перед этим человеком достигло пика, и Тан Цзэмин сорвался с места, отталкиваясь от камня и взмывая над головой юноши. Он уже почти достал Лю Синя, когда твердый шест метнулся к нему, скользнул между локтем и ребрами и, выбив дух из груди, отправил его обратно вниз. Проехавшись по земле ногами, Тан Цзэмин встряхнулся, как раззадоренный пес, и уставился на юношу.

«Ладно, Лю Синь тоже непрост, признаю», – усмехнулся он. Крепче стиснув шест на манер меча, Тан Цзэмин выставил его перед собой. Лю Синь удивленно посмотрел на него, а после, вскинув бровь, озадаченно спросил:

– Что ты делаешь?

– Готовлюсь к атаке, – недоуменно ответил Тан Цзэмин.

Лю Синь тихо рассмеялся, подошел и опустил свободную от шеста руку ему на плечо.

– Выпрями спину и расправь плечи. Не горбись так, ты ведь не варвар.

– А? – Тан Цзэмин выпрямился, ощущая легкое давление на спине и руках, поправляющее боевую стойку. – Какая разница, как стоять?

«Меня этому не учили», – добавил он мысленно, все еще не понимая, что не так в его позе.

– Фехтовальщик должен быть быстрым, как тигр, зорким, как сокол, храбрым, как лев, и стойким, как слон[36], а не походить на разбойника, собравшегося перебить весь лес. Фехтование называется искусством не просто так, и стили созданы не для красоты. Стоя в такой позиции, ты сразу даешь понять, какое действие предпримешь в следующий момент.

Тан Цзэмин внезапно почувствовал стыд. Вспомнив прямую спину Лю Синя и его руки, которые не знали лишних движений в тренировке, он и впрямь ощутил себя диким варваром, способным только нести смерть. Гу Юшэн и Цзин не учили его, как и в каких позициях правильно стоять, – лишь как двигаться в бою и путать противника. В своих тренировках они часто шли друг на друга, даже получая ранения, и не заботились, кто как выглядит.

Задумчивость Тан Цзэмина прервал легкий удар шеста о плечо. Подняв глаза на Лю Синя и стряхнув лишние мысли, он стал крадучись обходить его по кругу:

– Я видел несколько твоих тренировок с Ван Цзянем и многое успел запомнить. Прости, если раню тебя ненароком.

Лю Синь усмехнулся и ничего не ответил, стоя на месте и провожая его взглядом. Острые бамбуковые листья взмыли вверх, когда Тан Цзэмин ринулся с места, нанося град быстрых ударов, которые тут же были с тихим стуком отбиты вращающимся шестом.

Наблюдая за его движениями, Лю Синь вдруг почувствовал, словно Тан Цзэмин дерется не в полную силу. И дело было не в физической мощи, заключенной в этом теле, – Лю Синь все еще помнил, как Тан Цзэмин рубил ивы тяжелым топором, пока сам он валялся без сил. И хоть сражение на шестах нельзя сравнить с битвой на мечах – движения бамбука были более плавными, – Лю Синь оказался сосредоточен даже в такой тренировке. Внезапная тревога затопила его грудь, но он списал это на нежелание падать в грязь лицом перед Тан Цзэмином.

Я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить.

Обещаешь?

Лю Синь крепче перехватил шест, наступая на мальчика. Теперь пришла очередь Тан Цзэмина отбивать атаки юноши. Уходя из-под пролетавших над головой свистящих ударов и низко припадая к земле, Тан Цзэмин чувствовал, как колотится сердце. Гу Юшэн уже убил бы его, если бы на их тренировках он наносил удары играючи и действовал более мягко. Но Лю Синь и впрямь оказался достойным противником на этом этапе его возможностей. И хоть Тан Цзэмин был вышколен двумя генералами, он никак не мог найти слабое место в движениях юноши.

Снова оказавшись на земле, он увидел, что Лю Синь стоит неподвижно, как снежная статуя посреди бамбуковой рощи, и только мягкий ветер, трепавший одежды, делал его живым.

Проследив взглядом за колышущимся рукавом, который мягко скользил по узкому белому запястью, Тан Цзэмин сказал, проворачивая шест по сложной траектории:

– Стиль Журавля – серьезная техника. Говорят, что в восточном гарнизоне Девяти Небес был Бог, который создал это искусство, защищаясь от мощных атак стальными крыльями, а вместо мечей использовал свои перья.

Лю Синь только улыбнулся уголком губ и кивнул, предлагая ему атаковать. В каждый удар Тан Цзэмин вкладывал все больше и больше сил и уже сражался на пределе своих возможностей, пусть и без магической ци. Но как бы он ни старался, бамбуковый шест в его руках не коснулся даже белых одеяний, не говоря уже о теле юноши. А вот он уже чувствовал онемение в плечах от ударов и дрожь в теле от то и дело молотящей по нему палки. Лю Синь ловко оборачивал его недюжинные силы против него самого.

«Неужели книжки и в самом деле способны улучшить технику?!» – взъярился Тан Цзэмин, раздосадованный, что его отметелили, как какого-то слабака.

Словно прочтя его мысли, Лю Синь заметил:

– Знания дает не только практика, но и теория. Тебе нужно больше читать. Практика – мерило, чтобы проверить, является ли знание правильным или нет. Она лишь конечная цель познания.

Получив еще пару ударов и вконец устыдившись, Тан Цзэмин озлобился.

«Гребаный Гу, ты просто играл со мной!» – мысленно рычал он.

Тан Цзэмин уже давно заподозрил, что генерал неспроста приостановил его тренировки, а слова о медитациях были сказаны лишь для того, чтобы отвлечь его, пока сам Гу Юшэн был занят делами. Тан Цзэмин внимательно прислушивался к наставлениям Цзина о медитативном состоянии и поначалу тренировал новую практику по паре часов до рассвета, однако ничего, кроме ощущения впустую потраченного времени, так и не получил. Наставники говорили о контроле