Путь Абая. Книга третья - Мухтар Омарханович Ауэзов

С Кокпаем согласились и Абиш, и Какитай. Не был против и сам Абай-ага. После его одобрения не стал возражать общему решению и Магавья. Назначили Кокпая назавтра ехать гонцом к Такежану, сообщить ему согласие абаевского аула.

Но мягкий характером, деликатный Магаш вдруг выступил с неожиданным для всех личным соображением:

- Ага, решение это правильное, - начал он, спокойно глядя на отца. - Но не лучше ли будет, если обсудить его спокойно в семейном кругу, а не посылать гонцов друг к другу? Я думаю, что было бы хорошо - собраться всем старшим в доме Оспана, и в присутствии его трех жен, а также приемных детей - Аубаки-ра и Пакизат, обсудить все это!

Абаю не приходило на ум такое соображение, но оно ему понравилось, и он ласково посмотрел на сына. Существенное упущение в деле было поправлено.

Тонкий, хрупкого телосложения, бледнолицый, с едва заметно пробивающейся бородкой, Магаш был человеком большого сердца, кроткого нрава. Он всегда чутко воспринимал страдание другого человека. За это его любили и ценили - и отец, и родные, и все те, которые его знали.

Разговор по поводу аса был завершен, и, наконец, Магаш мог перевести его к вызову отца в город.

- А теперь - не заслуживает ли нашего внимания бумага от уездного головы? - произнес он.

Чуткий Абиш заметил, что по прочтении бумаги Абай весь день пребывает в беспокойстве и напряжении, но старается все это удержать в душе. И теперь, желая успокоить отца, Абдрахман взял непринужденный тон:

- Вот и мне хотелось бы узнать, - я не услышал ни слова, - что думает по этому поводу сам ага? - сказал и выжидающе поднял глаза на отца.

И тут Абай заговорил, сразу взяв решительный, деловитый тон:

- Е, чего там особенно думать. Разве не услышали вы решение в письме Федора Ивановича? Поеду к уездному голове, поеду и на собрание чиновников в Карамолу, встречусь с ними лицом к лицу, послушаю, в чем они обвиняют меня. Со всеми кляузниками и жалобщиками встречусь в схватке там, где они назначат. Вот вам мое решение.

Услышав это, Магаш облегченно вздохнул. Лицо его оставило выражение тревоги и озабоченности.

Оказалось, что и другие из круга молодых были в душе озабочены вызовом Абая к начальству. Услышав спокойный, уверенный ответ Абая-ага, все одобрительно закивали, с успокоенным видом переглянулись.

Абай решил вступить в борьбу с большим злом. Он стряхнул с души тягостное оцепенение перед его беспредельным всемогуществом, решил не обнажать перед юными, чистыми сердцами своих душевных ран. Он хотел явить перед ними свою решимость и волю к борьбе. Пусть увидят они, что он не упадет и не отступит перед злом, каким бы оно ни казалось им огромным и страшным. И он не хочет переложить на их неокрепшие плечи тяжесть грядущих испытаний. Он не может спрашивать у них совета в делах, для них непосильных. Ему надо думать о том, чтобы молодая поросль вокруг него сохранила чистоту души, исподволь воспитанную ими его уроками. Казалось, учитель решил: «Не буду отравлять им душу, заставляя думать их о подлостях мира. Пожалуй, не стоит мутить их чистые, прекрасные души!»

Кокпай, смотревший на Абая, как зачарованный, словно прочел эти мысли учителя.

Эта чуткая, любящая молодежь подозревала некий скрытый злой умысел в действиях Такежана, Исхака и иже с ними, направленный против Абая. Он чувствовал, что молодежь многое понимает, - но сознательно не хотел вызывать их на разговоры об этом. Пусть потом сами все увидят и утвердятся в правде.

В связи со своим решением ехать в город, Абай лишь высказался:

- Все правильно. Ас по нашему Оспану лучше справить до моего отъезда в Карамолу. Времени до этого - целый месяц. Вполне успеется...

Это предположение Абая прозвучало как продолжение его некой скрытой мысли. Абиш первым заметил это и высказал:

- Ага, эти два события имеют связь? Каждое из них будет иметь какое-то продолжение?

- Продолжение? - задумчиво посмотрел Абай на сына. - Хорошо, если бы это не имело никакого продолжения. Не хочу я, чтобы моя тяжба с недругами отразилась на вас, дети мои... Пусть хотя бы у вас будет спокойно на душе.

На следующий день в траурной юрте Оспана состоялся сход всех его родственников. Участие приняли все его жены, двое приемных детей, из старшего поколения - Такежан, Абай, Исхак. Из молодого поколения дозволили присутствовать только Абишу.

Еркежан и Зейнеп, вдовы Оспана, вначале посчитали неприемлемым предложение Такежана и Исхака, но когда Абай объяснил им, чем оно вызвано, женщины приумолкли. В этот день Абай встретился с Такежаном впервые после нашумевшего дела жатаков. Со стороны казалось, что два брата уже забыли об этих событиях. Такежан и бровью не повел, ни единого слова не сказал по тому случаю. Но чем искусней тот скрывал свое подлинное отношение к Абаю, тем он настороженнее приглядывался к своему старшему брату. Зная, что Такежан не способен на искренность и прямоту, что за его внешним благодушием кроется что-то совсем иное, Абай постарался ничем не выдать своего недоверия. И снова он с острой тоской вспоминал Оспа-на. Только он один в семье был искренен в чувствах приятия и откровенен в проявлениях неприятия. Только рядом с Оспа-ном испытывал Абай подлинное братство, - остальные братья и близкие родичи казались ему людьми из чужого племени, с неведомыми душами. Но ничего не поделаешь - надо сидеть рядом и спокойно обсуждать общие семейные дела. Сход родственников принял решение провести поминки Оспана через двадцать дней.

Решили называть поминки не «ас», что означает - годовая тризна, а «жылы» - годовщина смерти.

Древняя традиция проведения годовой тризны - аса, в последние времена стала забываться в степи. Так, уже много лет назад, не проводилось аса по смерти хаджи Кунанбая.

И тогда было много нареканий к Абаю, который не приложил усилий к этому. Но именно с кончиной Кунанбая в роду Иргиз-бай не проводилось аса по смерти знатного соплеменника.

Поскольку был объявлен вместо аса - жылы, то уже на другом, более скромном уровне, определялись число приглашаемых гостей и количество убойного скота.

И все равно, ввиду того, что Оспан имел огромное влияние на весь род Иргизбай и его покровительством пользовались очень многие, все его богатые родственники изъявили готовность понести немалые затраты на жылы. И общее число приглашенных