Путь Абая. Книга IV - Мухтар Омарханович Ауэзов

- Вот видите, как честные люди из русского общества, сознательные рабочие обвиняют царя и русскую церковь в том, что они натравливают народы друг на друга. А если задуматься, - что можно сказать про ваши обстоятельства? И разве не такие люди, как вы или Сеит, стоят на стороне обездоленных? Муллам, и татарским, и казахским, всем этим баям, волостным, хаджам нет дела до народа и его будущего!

Продолжая разговор, начатый Павловым, Абай поведал о предательских, постыдных, темных делах немалого числа поборников ислама. Их тайные мысли и устремления были направлены к тому, чтобы когда-нибудь привести своих мусульман к массовому поклонению Стамбулу, подчиниться духовной власти Шайхул-ислама, склонить к этому всех здешних имамов.

По этим вопросам и Павлов оказался осведомлен немало. Он рассказал Абаю много интересного о современной Турции. Примеров средневековой отсталости этого оплота нынешнего ислама было приведено достаточно. С иронической усмешкой сообщил, что по официальным сведениям у султана Абдулха-мита в гареме содержится тысяча наложниц...

Первая же беседа на эту тему выявила полное совпадение взглядов двух друзей, их мысли слились в едином русле. Поворачивать мусульманский мир казахов в сторону султанского Стамбула - нельзя. Они договорились и впредь держать совет друг с другом по этому вопросу. Павлов взялся донести до казахских и татарских рабочих Семипалатинска совет Абая - хорошенько подумать над тем, подписывать или не подписывать приговоры, составленные сторонниками Шайхул-ислама и призывающие к избранию верховного муфтия российских мусульман.

Абай же назавтра отправится в город, чтобы встречаться и говорить с простыми людьми. Вместе с этим, он вступит в открытую схватку с городскими хазретами, имамами.

Через три дня народ уже сам повалил к Абаю. В дом Кума-ша приходили со всех концов города. Среди них были люди, пользующиеся большим уважением, почитаемые в народе, -их Абай удерживал возле себя подольше. Говорил он со всеми коротко, но всегда ясно и убедительно. К нему приходили два представителя от головного и среднего жатаков. Это были лодочник Сеил и Бектогай Ботанаев, человек, давно известный Абаю, казах из Актобы, которого люди радушно привечали. Выходец из малочисленного рода Кипчак, он был, однако, вхож во многие сильные роды. Бектогай был небогатым человеком, но всюду пользовался уважением за свой ум и красноречие.

На любых торжествах или в невзгодах люди из жатаков шли за советом или помощью к Сеилу или к Бектогаю. После встречи с Павловым обоих пригласил к себе Абай, его русский друг тоже знал их очень хорошо. Им, как и другим ходокам, Абай внушал ясные, убедительные понятия, которые затем они разносили по всей округе:

- От кого бы ни исходило повеление, не составляйте сами и не подписывайте приговоры, ратующие за то, чтобы казахи шли под муфтия. Мы не хотим муфтия! Казахи никогда не были фанатичным народом, мы не воспитаны в покорном, богобоязненном духе! Нам хватает нашей природной сообразительности и рассудительности, мы всегда можем отличить черное от белого. У нас собственный путь, свои законы, обычаи и традиции. Нам незачем порывать со всем этим, стремясь зажить по-новому, согласно одним лишь законам шариата. Любой народ могут просветить только знания и искусства, а шариату не по пути с ними. Нам нужно стремиться к примеру просвещенных стран, а не обращаться к рутине шариата, идти под власть муфтия. Что это даст нам? Что значит - «объединиться в вере»? В целом наш народ не воспринимает этого. Нам такое не по душе. Это не та дорога, которая ведет к знаниям и искусству, наоборот - отдаляет от них. И в верховном муфтии мы не нуждаемся, вполне хватит нам своих доморощенных мулл!

Бектогай, способный привлекать внимание людей своим красноречием, - понял всю значительность идей и понятий Абая, внимательно выслушав его. Поздно вечером он еще раз пришел к Абаю, чтобы уже наедине поговорить с ним. Человек любознательный, стремившийся узнать еще больше, чем услышал, обладавший острым духовным зрением, чутьем и слухом, Бектогай ощутил великую значимость того, что услышал от Абая. Когда он пришел к акыну, то застал у него Павлова. Абай усадил рядом Бектогая и, время от времени прерывая разговор с Павловым, с кем беседовал на русском языке, что-то записывал на больших листах бумаги, - таким образом и заполнил страниц пять-шесть.

После чая, провожая гостей из дома Кумаша, Абай протянул Бектогаю эти сложенные страницы, со словами:

- Эти бумаги прочти сам, никому другому не показывай. Прочти и запомни, прежде чем начнешь беседовать с людьми. Аллах одарил тебя незаурядным красноречием, вот и просвещай людей, доводи до них правду. И пусть «моя истина» станет «твоей собственной», - и записанные здесь мысли найдут путь к разуму людей.

Встопорщив рыжие усы, белозубо осклабившись в улыбке, Бектогай с довольным видом закивал головой.

- Это вы хорошо сказали, мырза Абай: «Моя истина пусть станет твоей». И тот казах, что сказал: «Даже плохой бий собирает вокруг себя людей» - имел в виду вот что. В законах порой бывает непроглядная тьма, люди хотят ясности. Уа, а мне больше хотелось бы сидеть возле вас и слушать - получать свою долю ваших сокровищ, чем выносить от вас и стараться вложить в чужие уши «ваши истины - мои истины», - сказал он, плутовато улыбаясь.

Бектогай говорил вот о каких сокровищах - намекал на новые стихотворения Абая, еще неведомые никому. Большой поклонник акына, Бектогай записывал их сам или с большим рвением переписывал с чужих рукописей. И, держа где-нибудь слово, он с великой радостью и пользой для себя цитировал стихи Абая... Который смотрел на него сейчас с добродушной, понимающей улыбкой. Но, в продолжение своих слов, Бектогай не забыл и о переданных ему бумагах:

- Думаю, и эти бумаги обернутся пользой для меня, придадут большую силу моим новым выступлениям. Однако вы сказали, - и я буду помнить: надо быть осторожным, эти бумаги я никому не покажу. Никто другой даже не прикоснется к ним. -С этим и ушел Бектогай.

Подобно тому, как и Бектогай с Сеилом, были и другие ходоки-напарники к Абаю, например - Сеит и Абен. Приходили одиночки - как Кали Акбасов, настроенный решительно против избрания муфтия. Не во всем соглашаясь с Абаем, он был на его стороне. Его мнение было таким: «Если подчиниться муфтию, то все наши степные дела должны быть подчинены шариату. Жизнью людей будет управлять не власть, а мечеть. Властвовать будут мусульманские судьи - кази! Это неправомерно! Ведь в таком случае