Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

спальню, Алина сидела на постели одетая: она, по-видимости, испытывала жесточайшие страдания... В отчаянии она не проронила ни слова. Конечно, ей лучше было бы опять расплакаться и тем самым облегчить себе душу. По словам служанки, Алина постоянно просила отвести ее к матери и сильно раздражалась, когда ей отказывали в этой просьбе. Увидев меня, Алина несколько пришла в себя. Она спросила, почему я так долго ее не навещал. Я сослался на крайнюю занятость. Успокоив девушку ласковыми речами, я попытался перевести разговор на более серьезную тему. В порыве искренней дружбы мы обнялись, я крепко прижал ее к груди, слезы текли из наших глаз...

«О моя подруга! — наконец отважился я. — Соберитесь духом, приготовьтесь выслушать весть о новых несчастьях».

Алина посмотрела мне в глаза с таким неподдельным испугом, что я затрепетал от ужаса; она, разумеется, подумала о тебе.

«О Господи! — вскричала Алина. — Неужели Валькур последовал за моей матерью? И души их соединились в тот же самый день?»

Когда вы намереваетесь сообщить кому-либо малоприятное известие, то задача ваша существенно облегчится, если собеседник поначалу будет строить совсем иные догадки. Взяв Алину за руку, я с улыбкой сказал:

«Нет. Валькур чувствует себя превосходно и, как мне кажется, думает только о вас; однако я обязан открыть вам печальную правду... Отец ваш прибыл в Вертфёй; сегодня он забирает вас в замок Бламон, где вы станете женой Дольбура».

Никогда ранее не приходилось мне видеть Алину в таком смятении, однако, преисполнившись храбрости, несчастная девушка решительно заявила:

«Друг мой! Ничто более не удерживает меня в этом мире. Скоро я встречусь с моей матерью!»

«Алина, присядьте, пожалуйста, на кресло, — отвечал ей я, — вы казались мне сильной девушкой, но теперь вы находитесь во власти отчаяния; отец ваш, очевидно, не откажется от своего гнусного плана, но и для вас пока еще не все потеряно».

«Говорите яснее».

«Слушайте меня внимательно и прежде всего успокойтесь».

Усевшись в кресло, Алина ждала объяснений.

«Не рекомендовал бы вам уходить в монастырь, — обратился к ней я, — поскольку президент, безусловно, не позволит вам скрыться за монастырскими стенами. Позвольте дать вам совет, продиктованный искренней дружбой. Ведите себя с господином де Бламоном вежливо и покладисто, в дороге покажите себя девушкой покорной и предупредительной. В замке же постарайтесь поговорить с Дольбуром без свидетелей, откройтесь финансисту в том, что предстоящий брак вызывает у вас непреодолимое отвращение; объясните ему, что совместная жизнь не обещает ни ему ни вам ничего хорошего, наконец, добейтесь того, чтобы Дольбур отнесся к вам с участием. Ради этого не жалейте никаких средств: природа наградила вас привлекательностью, мелодичным голосом, даром убеждать — всему этому трудно противиться. В сравнении с де Бламоном Дольбур — человек миролюбивый; я не удивлюсь, если он поддастся на ваши уговоры. Когда Дольбур смягчится, а я надеюсь, что он прислушается к вашим словам, употребите все свое красноречие, с тем чтобы он отказался от свадьбы. Весьма вероятно, Дольбур и расторгнет брачный контракт. Теперь остановимся на худшем варианте; допустим, вам не удастся переубедить Дольбура. Ваша верная Жюли поедет в Бламон вместе с вами, о чем я уже успел договориться с президентом. Жюли поможет вам бежать из замка, на эти цели я отсчитал ей сто луидоров; отправляйтесь с ней в замок госпожи де Сенневаль, которая будет предупреждена мной о вашем возможном визите. Как вы знаете, поместье госпожи де Сенневаль находится неподалеку от Парижа. Я с Эжени также скоро туда приеду. Мы позаботимся о вашем благополучии. Покинув пределы Франции, вы соединитесь с супругом, предназначенным вам по воле госпожи де Бламон. В своей жизни вы будете наслаждаться мирным покоем и достатком, ведь по наследству вам отходит все материнское имущество..>

Даже слабая надежда вселяет радость в отчаявшиеся сердца! Алина глубоко задумалась. Не выдержав длинной паузы, я спросил милую девушку, как она относится к моему предложению.

«О Детервиль! — сказала мне она. — Слова ваши повергли меня в замешательство. Друг мой, позвольте задать вам один вопрос. Если вы по вашей великой доброте действительно желаете избавить меня от несчастий, то почему бы вам сразу не приняться за дело? Зачем мне отправляться в путешествие с ненавистным отцом?»

«Но разве мы можем действовать иначе? — ласково отвечал ей я. — Едва лишь господин де Бламон въехал в Вертфёй, как вы оказались в полной его власти... Стоит вам отсюда исчезнуть, как меня тотчас же обвинят в похищении несовершеннолетней и, таким образом, вы лишитесь единственного друга, который действительно способен помочь вам, и в конечном итоге неминуемо погибнете. Когда же вы сбежите из замка Бламон, на меня не падет ни малейшего подозрения, ведь вы сами подготовите побег. Да, мы окажем вам покровительство, примем вас у себя в поместье, но кто осмелится обвинить нас в подстрекательстве к побегу? Вы объясните, что президент замыслил против вас преступление, доказать которое не составит труда после бегства из замка. А в чем конкретно обвините вы президента сегодня? Да, он обращается с вами дурно, ведет себя деспотично, и только. Зато, побывав в Бламоне, вы предъявите людям веские доказательства злодеяний этого человека. Короче говоря, бежать из Вертфёя слишком рискованно. Из соображений осторожности нельзя рисковать без серьезных на то причин, пока еще не все потеряно, и, быть может, нам не придется прибегать к крайним средствам».

Алина погрузилась в раздумье... Через какое-то время она мне ответила:

«Детервиль, я чувствую себя достаточно сильной, чтобы принять ваше предложение. Ваша доброта меня глубоко трогает, и я ею непременно воспользуюсь. Да, друг мой, воспользуюсь, — продолжала Алина, вставая с кресла, — если мне повезет; затем она выкрикнула в запальчивости: — Но я никогда не стану женою Дольбура».

Алина взяла меня за руку.

«Друг мой, — обратилась она ко мне, — в этом мире я самая несчастная, не правда ли?»

«Отнюдь, — отвечал ей я, — положение ваше не кажется мне абсолютно безнадежным. Сегодня, пожалуй, у вас даже появились кое-какие преимущества».

«Друг мой, — промолвила Алина, повернувшись к окну, — уже светает; нам скоро, вероятно, придется расстаться. — Затем она бросилась ко мне в объятия: — О мой дорогой Детервиль, этот новый удар судьбы заставляет меня трепетать от страха; но прежде чем я сойду в могилу, не откажите мне в одной маленькой просьбе».

«Что вы говорите, Алина? Разве вы забыли нашу прежнюю дружбу?»

«Мне бы хотелось обнять на прощание мою мать... Проведите меня к ней, если вы действительно меня любите».

«Я опасаюсь за ваше здоровье, ибо вы чрезвычайно впечатлительны и к тому