Сеньора - Жозе де Аленкар

рассчитывала, что ее появление поразит Сейшаса, она ошибалась, потому что он, смотря на нее затуманенным взором, мог различить не более чем силуэт женщины, прошедшей по зале.

Впрочем, это не означает, что девушка не умела произвести впечатление. Подобный блистательный выход для нее был столь же естественным и обыкновенным, как для звезд – появление на небе. Всякий раз, когда она выходила в свет, она достигала апогея своей ослепительной красоты, сияние которой не угасало весь вечер.

Увидев свою подопечную, Лемос подошел к ней и провел ее к дивану.

– Аурелия, имею честь представить вам сеньора Сейшаса!

Ответив на приветствие Сейшаса легким наклоном головы, она подала ему руку, и он едва коснулся ее пальцев.

Даже тогда он не узнал ее лица, но оно внушило ему невыразимый ужас: таким для него было лицо унижения. Нарушая неловкую тишину, Аурелия обратилась к дяде и начала с ним светскую беседу, которая, подобно пению или игре на фортепиано, служит лишь для того, чтобы услаждать слух.

Непринужденность речи Аурелии составляла контраст с ее движениями, несколько скованными, несмотря на свою обыкновенную плавность, а также с холодным выражением ее лица, обращенного к Сейшасу в профиль.

Между тем Сейшас постепенно восстановил душевное равновесие, нарушенное глубоким потрясением, которое он испытал, когда Аурелия появилась в зале, и от которого притупились все его чувства. Мелодичный голос девушки проник ему в душу, разбудив в ней старые воспоминания. В первый раз он остановил свой взгляд на ее лице, и представьте, каково было его удивление, когда он узнал в ней Аурелию Камарго.

Некоторое время он считал себя жертвой зрительного обмана. Ему было трудно поверить, что перед ним женщина, которую, как ему казалось, он потерял навсегда. Он был так поражен, что почти забыл о цели своего визита и не думал о постыдном положении, в котором оказался. Чувство внутреннего удовлетворения полностью завладело им, заставляя его расстаться с горькими мыслями, терзавшими его прежде.

Аурелия также вновь обрела спокойствие. Без малейшего смущения она обернулась к Сейшасу и спросила его:

– Вы недавно вернулись с севера, сеньор Сейшас?

– Да, сеньора. На прошлой неделе я прибыл из Пернамбуку.

– Где выполнял одно важное поручение, – добавил Лемос.

– И правда ли, что Ресифе[30] так красив, как о нем говорят?

– На мой взгляд, он превосходит большинство городов мира по красоте видов и выгодности расположения.

– Вы хотите сказать, что Ресифе лучше, чем наш Рио-де-Жанейро? – спросила Аурелия с улыбкой.

– По великолепию природы Рио-де-Жанейро, без сомнения, впереди, однако, если судить по изяществу и элегантности, ветвь первенства я отдал бы Ресифе. Рио-де-Жанейро, столица империи, напоминает величественную королеву, восседающую на троне, сложенном из высоких гор. Ресифе, в свою очередь, – это нежная принцесса, которая стоит у самого моря под сенью пышных садов.

– Поэтому Ресифе и называют бразильской Венецией.

– Я никогда не был в Венеции, но, судя по тому, что я о ней слышал, не нахожу оснований сравнивать нагромождение мрамора, нависающего над илистыми каналами, и прекрасные долины Капибарибе[31], поросшие кокосовыми пальмами, под тенью которых луга встречаются с морем.

– Я вижу, сеньор Сейшас, что в Ресифе вас посетила муза! – заметила Аурелия шутливо.

– Вы так думаете? Я всего лишь повторил слова, вероятно, принадлежащие одному пернабуканскому поэту. Относительно моей музы могу сказать вам, что она умерла семь дней тому назад и теперь покоится в пыльном ящике письменного стола, – ответил Сейшас тем же шутливым тоном.

Появление нескольких гостей прервало этот диалог. Аурелия встала, чтобы поприветствовать дам, тем временем как господа, разойдясь по зале, ждали подходящего момента для того, чтобы выразить хозяйке свое почтение.

Как можно было заметить, среди них не было ни одного из претендентов на руку Аурелии. Если кто-то из женихов и появился в зале, так только потому, что о своих намерениях он еще не объявлял.

Аурелия, уставшая от поклонников, которые окружали ее своим настойчивым вниманием и буквально следовали за ней по пятам, когда она появлялась на балах, иногда любила проводить вечера в узком кругу, укрываясь в собственном особняке от докучливого света.

Пользуясь моментом всеобщего оживления, Лемос подвел Сейшаса к окну:

– Так что, не обманул я вас?

– Никак нет. Я даже не мог представить, что речь шла о ней.

– Что ж, теперь, когда вы это знаете, могу сказать вам, что я ее опекун и зовут меня не Рамос, а Лемос. Разница всего-то в две буковки! Пока мы с вами не заключили сделку, нужно было сохранять секретность. Понимаете, а? Повеса!

Сказав это, Лемос ущипнул Сейшаса за руку, так выражая свою дружескую симпатию.

Было около полуночи, когда, подойдя к одной даме, чтобы попрощаться с ней, Аурелия заметила Сейшаса, стоявшего на улице, около окна.

Он вышел в сад под предлогом выкурить сигару и, не желая удаляться вовсе, встал рядом с окном так, что казалось, будто он наблюдает за всем, что происходит в гостиной, хотя в действительности внимание Сейшаса полностью занимали волновавшие его мысли. Пользуясь первым после встречи с Аурелией моментом уединения, позволившим ему отвлечься от светских условностей, Сейшас думал о произошедших в тот вечер событиях, пытаясь найти их причину и дать им объяснение.

Аурелия, якобы желая посмотреть на ночное небо, выглянула в то окно, у которого стоял Сейшас.

– Вы ушли от нас, чтобы полюбоваться звездами?

– Какими? Теми, что видны на небе?

– А разве есть другие?

– Вам никогда не говорили, что есть?

– Может быть, и говорили, но убедить меня в этом пока никому не удалось, – ответила девушка с улыбкой.

Сейшас ничего не ответил, он никогда не имел склонности к подобным словесным турнирам, а кроме того, в ту минуту был полностью поглощен занимавшими его мыслями.

– Как знать, может быть, вас очаровало какое-нибудь прекрасное видение? – продолжила Аурелия.

– У меня не бывает видений. Я думал о превратностях судьбы, которая сегодня привела меня в ваш дом. Наша встреча – это подарок фортуны или ее злая насмешка? Ответ известен только вам.

Аурелия рассмеялась.

– Ищите ответ не у меня, но у того, кто с судьбой накоротке и кому эта сеньора доверяет свои секреты. Говорят, что меня она балует, но на самом деле мы с ней друг друга недолюбливаем, – сказала девушка шутя, однако тотчас переменила тон на более серьезный. – Как я понимаю по вашим словам, вы огорчены тем, что пришли ко мне, имея возможность провести время лучшим образом.

– У меня есть определенные причины для огорчения, – сказал Сейшас шепотом, точно боясь, что его услышат.

– Бог мой! Как много тайн, сеньор Сейшас! Вы говорите загадками! Признаюсь, я вас не понимаю. Неужели вам так не понравился вечер?

– Напротив, Аурелия. Прошу меня извинить. Я все еще слишком удивлен… Приехав сюда, я не ожидал встретить вас. Я даже не мог подумать…

– Так это наша встреча вам столь неприятна? – спросила Аурелия с улыбкой.

– Если бы я верил в счастье, я бы сказал, что сегодня оно мне улыбнулось.

– Почему же вы в него не верите?

Сейшас печально посмотрел девушке в лицо.

– Разве это имеет значение?.. Наверное, это черта моего характера. Одних надежда никогда не покидает, другим ее всегда недостает, и малейшая неудача их обескураживает. А вы, сеньора Аурелия? Вы счастливы? Ваш недавний намек, без сомнения, был шуткой. Теперь, прошу, скажите правду.

– Полагаю, я счастлива; по меньшей мере в этом убеждены все вокруг, а я не настолько самонадеянна, чтобы думать, будто со своей ветреной головкой способна понять мир лучше, чем мудрые и опытные люди, окружающие меня. Поэтому, чтобы не противоречить им, я считаю себя самой счастливой девушкой в Рио-де-Жанейро. Любой мой каприз исполняется тотчас, любое мое желание воплощается в реальность. Всюду меня осыпают похвалами и встречают