Пять королевств Ирландии - Джеймс Стефенс

— Это правда, — сказал Финн.

От этих слов гнев Голла утих.

— И не завидуй мне, мой дорогой друг, ведь эту двойную дань я отдаю тебе и Ирландии.

Слова о зависти разгневали Вождя.

— Невежливо, — закричал он, — рассказывать за этим столом об убийстве моего отца!

— Со своей стороны, — ответил Голл, — я скажу, что если бы Финн преследовал меня, как его отец, я и с ним поступил бы, как с его отцом.

Финн закрыл глаза, изо всех сил пытаясь подавить нарастающий гнев. Он мрачно улыбнулся.

— Даже будь это так, я бы не оставил за тобой последнего слова, о Голл. Здесь на каждого из твоих воинов у меня найдется по сотне.

Голл громко рассмеялся.

— Твой отец говорил так же!

Тогда поднялся Кайрилл Белокожий, брат Финна, и с грубым смехом вмешался в разговор.

— Скольких из дома Финна твой расчудесный Голл сможет победить? — выкрикнул он.

Тогда Конан Сквернослов, брат Голла, обратил свои гневный взгляд на Кайрилла.

— Клянусь своим оружием, — начал он, — с Голлом никогда не было меньше ста и одного воина, и худший из них с легкостью победит тебя!

— Ах! — крикнул Кайрилл. — И не хочешь ли ты сказать, о старая лысина, что ты один из этих воинов? — конечно, о Каирилл Толстокожий, Каирилл Тонкая Кишка! И я берусь доказать, что слова моего брата правдивы, а слова твоего брата исполнены лжи!

— Ты берешься! — прорычал Кайрилл и с этими словами нанес Конану сокрушительный удар. И Конан ответил ему, и кулак его был столь огромен, что одним ударом накрыл все лицо Кайрилла. И они вскочили на ноги и сцепились друг с другом, и носились, круша и молотя друг друга, по всему залу. Двое из сыновей Оскара не смогли спокойно смотреть, как избивают их двоюродного деда и подскочили к Конану, и двое сыновей Голла набросились на них. Тогда поднялся сам Оскар и, сжав по молоту в каждой руке, вступил в схватку.

— Я благодарю богов, — сказал Конан, — что они дают тебе шанс умереть, Оскар!

И Конан бился с Оскаром, и Оскар нанес ему такой удар, что он закричал от боли. Тогда Конан бросил призывный взгляд на своего брата Арта Ог мак Морна, и этот исполненный силы герой примчался на помощь и ранил Оскара. Ойсин, отец Оскара, не оставил этого так — он вскочил на ноги и набросился на Арта Ог. И Грубоволосый сын Морны ранил Ойсина и сам был сокрушен мак Лугаком, который, в свою очередь, был снова ранен Гарой мак Морна.

В пиршественном зале бушевал шторм. Куда ни глянь, везде люди принимали удары и возвращали их.

Вот два героя сжали друг другу шеи и закружились в медленном и трагическом танце. А вот двое лупят друг друга, ища слабые места. А здесь широкоплечий воин поднял своего противника над головой и метнул его в толпу нападающих.

В дальнем углу стоял человек и задумчиво пытался вырвать шатающийся зуб.

— Не ходи в бой, — бормотал он, — в изношенной обуви или с шатающимся зубом…

— Поторопись со своим зубом, — прорычал муж, стоящий перед ним, — а то я жажду выбить тебе еще один!

Женщины жались к стенам, визжали и хохотали, и все как одна призывали своих мужей успокоиться и вернуться на места.

И лишь двое во всем зале оставались сидящими.

Голл вертелся в своем кресле, с тревогой следя за стремительно нарастающей ссорой. Финн, сидя напротив, наблюдал за Голлом.

И тогда в зал ворвался Фаэлан, еще один сын Финна, и привел с собой три сотни воинов Фианны, и это войско выгнало из зала всех людей Голла, и они продолжили драться за дверьми.

Голл спокойно посмотрел на Финна.

— Твои люди применяют оружие, — произнес он.

— Так ли это? — вопросил Финн столь же спокойно, словно обращаясь в пустоту.

— Если уж дошло до оружия… — сказав так, Голл, отважный столп битвы, повернулся к стене, на которой висело его вооружение. Он сжал в кулаке свой острый меч, на левую руку прикрепил мощный и прочный щит и, искоса взглянув на Шинна, вышел из зала.

Тогда поднялся Финн и тоже снял со стены свое оружие. Приказав своему триумфанту Фениану огласить его выход, он шагнул в гущу битвы.

Да, слабому не нашлось бы там места. Женщина с нежными пальцами не отыскала бы себе тихого угла, чтобы поправить прическу, а седой мудрец вряд ли смог бы спокойно предаться размышлениям. Мечи гремели о мечи, топоры ударяли в щиты, рычали сражающиеся, стонали раненые, визжали перепуганные женщины, и над всеми звуками битвы возносились грозные кличи Голла мак Морна и Финна.

Тогда Фергус Правдивые Уста собрал вокруг себя всех бардов Фианны, и они начали успокаивать сражающихся. Они пели долгие и протяжные песни, пока ритмичное биение их голосов не пересилило шум войны. И тогда люди прекратили рубить и колоть, и оружие выпало из их рук. Так, благодаря бардам, враждующие стороны разошлись с миром.

Но Финн заявил, что не примирится с кланом Морна до тех пор, пока их не рассудит король Кормак мак Арт и его дочь Айлве, и его сын Кайрбре из Ана Ливе, и Финтан — князь бардов. Голл согласился, что дело должно быть рассмотрено королевским двором. И они назначили день — спустя ночь после сражения, чтобы встретиться в Таре Королей и предстать перед судом.

После этого порядок в зале был восстановлен, и пир продолжился.

Из людей Финна в той битве погибло одиннадцать сотен мужчин и женщин, в то время как Голл потерял лишь одиннадцать мужей и пятьдесят женщин. И все женщины в этой битве умерли от страха — ведь ни одна из них не получила ни раны, ни даже ссадины.

Глава 3

Ранним утром следующего дня Финн и Голл, а с ними и многие благородные мужи Фианны, прибыли в Тару. Король со своими сыном и дочерью, а также Флари, Фехал и Финтан мак Бокна собрались, дабы рассудить их.

Король Кормак призвал свидетелей. Поднялся Финн, но как только он открыл было рот, Голл мак Морна поднялся рядом.

— Я против свидетельства Финна.

— Почему? — спросил король.

— Потому что любую правду обо мне он с легкостью обратит в ложь, а любую ложь — в правду.

— Я так не думаю, — отозвался Финн.

— Слышите, он уже начал! — обиженно воскликнул Голл.

— Если ты