Том 1. Новеллы; Земля обетованная - Генрих Манн

что-нибудь наболтает. И вдруг ей опять послышался голос господина Штольценека: «Сударыня, это не для дам!» Ей, ей сказал он это своим раскатистым голосом, сделав элегантный жест рукой, как в «Пожирателе фиалок», ей одной! Словно Гретхен сама играла с ним на сцене. «А вдруг у меня талант? Чем я хуже других? Все может быть!» Внутренним взором она увидала себя самое, изящно жестикулирующую и произносящую слова поставленным голосом. Что ей теперь этот Клоцше! Клоцше, который вечно барабанит пальцами по животу, проглатывает половину слов и не может войти в комнату, не задев дверного косяка.

— Знаешь, мама, с Клоцше я на нашей свадьбе танцевать не стану, он всегда пихает меня своим пузом.

— Не будь такой бездушной, — вмешался папаша, и Гретхен пришлось замолчать.

Все равно Клоцше больше не импонирует ей.

Как только она очутилась с ним наедине в своей девически скромной комнатке, она опять завела:

— Имей в виду, Зофус, меня ты вокруг пальца не обведешь. Я современная женщина. — И, так как он, видимо, не понял, продолжала: — Я хочу все испытать. Не воображай, пожалуйста, что я собираюсь вечно торчать в этой дыре. В свадебное путешествие мы с тобой совершим премилую поездку в Берлин. И ты поведешь меня во все шантаны. Ну, ну, не жмись, пожалуйста, а отвечай мне.

Клоцше смешался под беспощадным взглядом Гретхен. Ему пришлось выкладывать все, что он знал о Берлине. Но делал он это с опаской и неохотно. Гретхен тотчас же уличила его:

— Главное ты пропустил. Что? Скажешь, нет? Залы Амура! Поклянись, что мы туда сходим.

Клоцше мямлил, искал отговорок. Гретхен была неумолима:

— Ты, может быть, еще и филистер?

И Клоцше — была не была — пообещал ей залы Амура. Гретхен опьянела от собственной храбрости.

— Филистер — фу, гадость, — филистер мне не нужен. Вообще нам, женщинам, следовало бы позволять себе все, что позволяют себе мужчины. Вы веселитесь сколько влезет, а когда приходите к нам, все у вас уже — фью-ю! От этого у господина асессора Бауца жена свихнулась. Раз так, надо и нам заводить себе возлюбленных. А тебе, мой милый, на это, должно быть, начхать.

— Нет, Гретхен, нет. — Клоцше приосанился. — Мне на это вовсе не начхать. В таком случае тебе следует найти себе другого мужа — не лейтенанта запаса.

Гретхен скривила губки; но оказалось, что там, где убеждения Клоцше подкреплялись убеждениями большинства, он был непоколебим.

На следующий день она сказала Эльзе Бауманн, которая нанесла визит Геслингам в расчете получить приглашение на свадьбу:

— Вот что, Эльза, я еще подумаю, выходить ли мне замуж за Клоцше. Страшно отсталый тип! Не хочет дать мне перебеситься.

Эльза сочла сомнения Гретхен вполне обоснованными и стала отговаривать ее от Клоцше.

— Что касается меня, то я поеду в Берлин и вступлю там в незаконную связь, — снова повторила она.

Гретхен сплетала и расплетала пальцы. Наконец, изнемогая от желания высказаться, промолвила:

— Рассказать тебе одну историю?

И она выложила все. Сначала Эльза ей не поверила, а потом завопила:

— Вот это здорово!

— В чем дело? Что ты хочешь сказать? — оторопела Гретхен.

— Просто так. — Эльза попыталась подавить свое злорадство. — Я думаю о Клоцше. Так ему и надо.

— Да ведь из этого ничего не получится, — вздохнула Гретхен.

— То есть как это? Ты убежишь со своим Леоном. А потом вы, конечно, должны обвенчаться. Клоцше останется с носом. И все на него будут пальцами показывать.

Гретхен улыбнулась, ослепленная. Она даже и думать об этом не дерзала. Вся ночь прошла в борении чувств. В тяжком полусне ей мерещилась ругань папаши — таких выражений Гретхен от него и не слыхивала, — мама ломала руки, как актриса, а Клоцше вырастал перед Гретхен в полной парадной форме, и за ним толпился весь город. Потом перед нею медленно возникло лицо господина Штольценека, и его рука, приподымающая цилиндр, стерла все остальные видения. Гретхен встала с кровати и написала ему письмо. Она чувствует непреодолимую потребность уже сегодня его увидеть. Он это поймет. «Но где?» — раздумывала она. Встреча может состояться только в укромном уголке, вне города. Нет, ничего более подходящего не придумаешь. И вдобавок еще прекрасные воспоминания, связанные с этим местом. Вновь зазвучал голос, произносивший: «Сударыня, это не для дам!» И она написала: «Опять у маленького домика».

Гретхен сказала, что ей нужен бензин, заплатила взятыми у матери деньгами рассыльному и вернулась домой, заявив, что разбила пузырек. В половине первого она уже была на месте свидания. Но пробил час, а его все еще не было. Когда он не пришел и в половине второго, Гретхен заплакала. Может быть, он разлюбил ее? В два она, несмотря ни на что, все-таки решилась бежать с ним. «Он, конечно, согласится, потому что у папы есть деньги, а любовь приходит уже потом, говорит мама». В половине третьего она опять впала в полнейшее отчаяние. Но в три, когда она сняла перчатки и тщательно расправила их, чтобы не измялись, он, сияя улыбкой, предстал перед ней:

— Клянусь богом, не думал, что вы еще здесь. Пардон! Пардон! Репетиция сегодня затянулась до трех часов. Достается нашему брату!

У Гретхен все внутри растаяло от счастья, лицо ее приняло растроганное выражение. Ах, только репетиция! Значит, все ее страхи были напрасны. Однако его взгляд избегал ее и рассеянно устремлялся то вверх, то в сторону, к тому же господин Штольценек часто отхаркивался. Он заявил, что очень спешит. Потом вдруг пожелал идти с Гретхен в ресторан, но тут же счел это неловким и преувеличенно звонко расхохотался.

— Это, конечно, несколько странная просьба, но не можете ли вы одолжить мне двадцать марок?.. Боже, как вы испугались! Разумеется, не следует занимать деньги у дамы, за которой ухаживаешь. Скверная история! Ну-с, нам пора назад «до дому», как сказали бы здесь, у вас.

Сегодня он еще чаще прикладывал руку к цилиндру, еще больше вертел корпусом в узком пальто, а рот его, даже когда он молчал, непрестанно двигался на бледном лице с траурной каймой вокруг глаз.

— У вас красивая рука, барышня. — Он остановился и взял ее руку так, словно она уже была отдана ему.

— Отличное кольцо!

Он снял его и надел на свой палец:

— Не правда ли, оно ко мне идет?

При этом он рассмеялся, а Гретхен вся зарделась. Ясное дело, он угадал, что это кольцо ей подарил Клоцше, и теперь смеется над нею.

— Оно будет на мне сегодня во время спектакля. Вы должны прийти посмотреть меня в