Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас

Привлеченная настойчивым тоном моего голоса, Салит, босая и в полотенце, по-кошачьи прокрадывается в комнату, ее длинные черные волосы мокрые и спутанные.

– Что это? – спрашивает она.

Не могу поверить, что даже не гляжу на обнаженную серую кожу ее груди, рук и ног, настолько сосредоточился на огромном видеотанке.

ВТ усердно переключается на другую станцию, там в самом разгаре похожий на предыдущий репортаж о корпорации, про которую я прежде не слышал. Она называется «Цефалон». Но мне удается заполнить пробелы: «Цефалон», видимо, разрабатывает, производит и продает искусственные мозговые массы, которые многие крупные компания, вроде моих бывших работодателей, используют в мэйнфреймах, серверах, иногда даже в отдельных компьютерах. И снова репортер (на этот раз, похоже, в огромном, роскошном вестибюле компании) сообщает, что «Цефалон» отрицает, что разрушительный вирус пронесся сегодня по их запасам, а также по огромному количеству уже проданных энцефалонов (те, должно быть, так или иначе связаны – вероятно, для простоты технического обслуживания или модернизации – с создавшей их компанией).

– Крис… – шепчет Салит. И я знаю, что мы думаем об одном и том же. Я нетерпеливо шикаю на нее.

Репортер продолжает:

– «Цефалон» опровергает слухи о том, что вирус продолжает распространяться, передаваясь от головной компании все большему числу предприятий, владеющих их продуктом. На самом деле, представители «Цефалона» продолжают настаивать на том, что вируса вообще нет… а если и есть, то он возник не в их системах…

– Крис, – упорствует Салит, – это совпадение? Или ты думаешь, что это сделали мы, когда уничтожили сегодня те компьютеры?

– Не знаю… – вздыхаю я.

И тут камера переходит к виду снаружи здания, в котором располагается корпорация «Цефалон», и тогда до меня доходит.

Это ведь то самое бледно-фиолетовое здание, которое я когда-то увидел из окна своего кабинета. То, что похоже на сильно увеличенную версию дома, в котором размещались «Голубиные книги». Оно сужается к вершине, как зиккурат, и заканчивается серебристым шпилем. Внешняя отделка здания напоминает потрескавшееся, высохшее илистое дно или шкуру крокодила, и я вспоминаю другой недавний сюжет новостей, где показывали, как некоторые здания строят из органического материала, вроде коралла, током стимулируя его рост на металлическом каркасе.

Наши враги – и люди, и гуманоиды – могущественны. Почти как сами боги. Они разносят гибель…

..но сегодня мы с Салит сами принесли немного гибели.

– Да, – говорю я, обнимая ее за плечи. – Мы ведь сегодня хорошо поработали? Лучше, чем могли себе представить…

* * *

Следующие две недели воодушевленные крупной победой – которая должна была стать сокрушительным ударом по нашим врагам, – мы с Салит вдохновили друг друга на дальнейшие действия (для начала установили систему безопасности на двери и окнах у меня и у Салит, на случай, если наши враги выяснят, где мы живем, и на случай, если моих формул окажется недостаточно, чтобы уберечься от всевозможных марионеток и слуг богов).

Как Салит и предложила, я в ее присутствии обошел вокруг здания на улице Морфа «Б», где размещались «Голубиные книги» (магазин пустовал, его еще не сдали новому арендатору), чертя специально купленной для этой цели тростью невидимый узор и одновременно читая распечатанные песнопения из книги Скретуу «Вены Древних».

Я провел тот же ритуал на гораздо более широком плацдарме корпорации «Цефалон». Во время этого из парадных дверей вышел сотрудник службы безопасности в серой униформе и с пистолетом в кобуре, чтобы подойти ко мне, но вперед выступила Салит в своей гораздо более впечатляющей униформе, перехватила его, сказав, что все под контролем и что охранник должен вернуться внутрь. Позже она рассказала мне, что сотрудник взглянул на ее значок, как будто хотел выяснить номер, но пока ничего не произошло: никаких звонков от начальства и, что еще тревожнее, никаких визитов мстительных агентов «Цефалона».

Как и обещала, она провела меня в мою старую квартиру, когда рядом не было домовладельца, который узнал бы меня. Нынешним жильцам, молодой паре чум, Салит сказала, что поступали жалобы на громкую музыку и скандалы. Пока те протестовали в одной комнате, я в другой занимался своими формулами, а когда они сменили комнату, я сделал то же самое. Укол глубокой печали заставил мое горло сжаться, когда я оказался в спальне, где когда-то мы с Габриэль занимались любовью. И где она зажгла восемь свечей в углах… в восьми углах, где я теперь торопливо рисовал узор своим верным бальзамом для губ.

За это время Салит поговорила еще и со своим отцом, руководителем компании «Пищевые Продукты» на Промышленной площади о работе для своего друга. Полагаю, она преуменьшила эту «дружбу», чтобы не привлекать внимание к романтическому характеру наших отношений. Отец заверил Салит, что замолвит словечко перед отделом обслуживания клиентов, и в сообщении на мой компьютер начальник отдела лично предложил мне прислать свое резюме. Я прислал. Так что завтра у меня, вообще-то, собеседование.

Возвращаясь к работе, я чувствую себя немного лучше. «Цефалон» больше не может отрицать катастрофические масштабы ущерба, нанесенного нами… каждый их энцефалон, как в жилых домах, так и в компаниях, которые их приобретали, почернел и разложился. Даже расположенные аж на самой Земле превратились в черную слизь. Ходят слухи, что компания не переживет эти катастрофические потери и объявит о банкротстве. Так что я ощущаю кульминацию, блаженство. Удовлетворенную месть… за Габриэль, за Елену, за бог знает кого еще, кто отдал свои жизни Пришлым и их разношерстной пастве. Чувствую, что теперь могу вернуться к обычному образу жизни, не ощущая вину и эту навязчивую личную ответственность.

Мы с Салит по-прежнему планируем вернуться позже в Храм Горящего Ока и провести еще один из моих ритуалов, но прямо сейчас оба чувствуем, что многое сделали. Все, на что были способны, если оценивать трезво. Да… мы могли бы выследить и убить каждого управленца, работающего на «Цефалон». Насколько широко разошелся яд в их стенах? Повлиял ли он на того охранника, который начал приставать ко мне? Мы записали имена ведущих сотрудников «Цефалона», но не хотим становиться убийцами, если только не возникнет безвыходная ситуация. Мы будем бдительны и внимательны, мы – часовые и стражи. Но нас только двое, два крошечных краба-отшельника лицом к лицу с бескрайним бурлящим океаном, и замечательно, что мы сделали столько добра, сколько сумели.

Несмотря на всю нашу активность, мы уделяли время и личной жизни, и я рад сообщить, что теперь Салит спокойнее относится к собственной страсти. Примерно каждую третью ночь она спит у меня (хотя я никогда не сплю у нее).