Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф

способностях, и видит смысл своей работы. На полную мощность работают заводы, магазины полны покупателей, и по субботам вечером те, кому не хватило места, недовольно топчутся у входа в набитые до отказа места развлечения.

Конечно, бывают случаи и более серьезного недовольства, более серьезные заботы занимают население страны. Темп строительства новых, современных жилых домов отстает от роста потребностей. В государственном управленческом аппарате еще немало бюрократии. Количество промышленной продукции, ее распределение, культура торговли часто оставляют еще желать лучшего. В некоторых отраслях народного хозяйства заработная плата еще не обеспечивает зажиточного, безбедного существования. Большие заботы причиняет людям и несоответствие между техническим и культурным уровнем жизни города и деревни.

Однако развитие страны, — несмотря на трудности и более или менее легкие и тяжелые противоречия, — в основе своей равномерное и здоровое. Темпы и направление этого развития определил второй трехлетний (1958—1960) и второй пятилетний (1961—1965) планы. Выработка планов — в отличие от практики 1950-ых годов — основывалась на трезвой реальности, на взвешивании фактических возможностей и потребностей страны. В развитии экономики упор сделан на промышленность, в первую очередь на тяжелую промышленность, но предусмотрены и соответствующие мероприятия, необходимые для постоянного подъема жизненного уровня населения. Были приняты во внимание те исторические по значению преобразования, которые произошли в области сельского хозяйства. В начале 1960-х годов совершился массовый переход еще остававшихся единоличниками крестьян на путь общего, кооперативного ведения хозяйства, в результате чего на 95,5 % всей пахотной площади страны ведется современное, крупнопроизводственное хозяйство.

Политическая атмосфера носит характер искренности и взаимного доверия. Правительство откровенно говорит с народом. Государственные деятели в своих выступлениях, вместо громких фраз, анализируют реальные проблемы, занимающие общество, и без обиняков говорят как о трудностях развития, так и о его достижениях. Народ принимает активное участие в строительстве будущего страны. Дискуссии, интересующие все общество, свободный обмен мыслями, взглядами стали одной из важных опор государственного руководства. Это проявляется, например, в том, что директивы народнохозяйственных планов, которые в конечном счете принимаются как закон в парламенте, обсуждаются на предприятиях в промышленности и сельском хозяйстве, где тщательно анализируются местные условия выполнения плана. Например, проект реформы общего образования, который предусматривал более современный уровень воспитательной работы в школе и введение обязательного образования в объеме неполной средней школы (до 16 лет), в течение многих месяцев обсуждался педагогами, родителями, деятелями в области культуры на собраниях и в печати, прежде чем был внесен на рассмотрение парламента. Ошибки и недостатки, допущенные на различных ступенях государственного управления, — например, небрежное планирование строительства или приводящая к затруднениям непланомерность в распределении товаров широкого потребления, — критикуются в парламентских интерпелляциях и газетных статьях; для ликвидации этих недостатков активизируют общественное мнение.

Демократизм общественной жизни стал повседневной реальностью. Жертвы допущенного в период культа личности нарушения законности были реабилитированы, повинные в этом лица — наказаны. В стране нерушимо царит законность. Правительство объявило амнистию осужденным за участие в контрреволюции 1956 года и тем, кто нелегально покинул страну в последовавший за этим период. Десятки тысяч эмигрантов вернулись обратно на родину, в свой дом. Нет политических ограничений для поездок за границу, ежегодно сотни тысяч венгерских граждан посещают ближние и дальние страны Запада и Востока. В атмосфере доверия единственной основой официального суждения о людях является их работа и поведение в настоящее время. Это основа их оценки, как моральной, так и материальной, это делает человека достойным высоких государственных наград и высокой заработной платы, будь то шахтер, ученый или деятель искусства. В соответствии с этим ликвидирован ценз происхождения при приеме в высшую школу, в одинаковых условиях находятся дети рабочих или бывшего фабриканта или землевладельца.

Литературная жизнь характеризуется богатством красок, множеством способов выражения и единством основных стремлений. Вместо мнимого единства периода культа личности, которое проявлялось в схематизме содержания и способа изображения, в современном единстве выражается одобрение социалистического развития страны, поддержка дела народа. Нет больше молчащих писателей, и нет униформы для литературных произведений. Число издающихся книг достигло 40 миллионов экземпляров в год. Наряду с классиками популярны и произведения современной зарубежной литературы. Читатели полюбили творения современных венгерских писателей. Некоторое представление об этих произведениях дают отрывки, помещенные в третьей части сборника.

Эссе Ласло Немета, одного из самых значительных представителей современной венгерской литературы, выражает веру интеллигенции, ее надежды на будущее. Мысли и проблемы, волнующие этот же слой общества, вскрывает статья Дёрдя Сабо. Светлые и темные моменты из жизни венгерского рабочего оживают в произведениях Кароя Сакони, Эндре Веси, Булчу Берта.

Свет и тень процесса преобразования крестьянского образа жизни видны в отрывках из книг Шандора Чоори и Лайоша Галамбоша.

Этот сборник не является антологией, объемлющей всю венгерскую литературу целиком. Он преследует цель ознакомить зарубежного читателя с характерными чертами и атмосферой сегодняшней жизни Венгрии. С той атмосферой, которая дает народу бодрость и силы для жизни в настоящем, для труда на благо будущего.

Ласло Немет

ВЕРА ПЕДАГОГА

Тому, кто ищет способа быстро и точно определить, с кем его свел случай: с оптимистом или пессимистом, советую спросить, но так, чтобы у собеседника не возникло подозрений, — каково его мнение о педагогике. Тот, кто верит в педагогику, вне всяких сомнений — оптимист.

Что до меня, то я ненавижу дешевый оптимизм. Будучи человеком, испытывающим в трагических ситуациях известное удовольствие, я довольно часто бросался в них, по крайней мере до тех пор, пока не избавлялся от них, изобразив в романе или драме. Но, с другой стороны, как учитель, отец, более того — как писатель, я проявлял столь безграничную, почти наивную веру в возможности воспитания человека, что, вопреки своему складу и жизненному опыту, должен считать себя оптимистом. Среди моих читателей, однако, без сомнения, есть такие, кто достаточно безмятежно взирает на жизнь и будущее, но, если быть искренним, отнюдь не завидует труду воспитателя, ибо сравнивает человеческую натуру с дырявой бочкой: сколько бы ни наполняли ее понятиями о красоте и добре, — она все пустая.

Вера педагога, которая зависит скорее от характера, чем от мировоззрения, предполагает два условия: что люди лучше, чем прежде, поддаются воспитанию и что они более, чем прежде, поддаются обучению. Великие воспитатели, как правило, считают первое более важным, меня же, главным образом, беспокоит второе.

В ту пору, когда я был учителем, жил один весьма влиятельный венгерский педагог, который в несколько огрубленной форме воскресил воспитательный метод Сократа: выдернуть из-под воспитанника циновку — иными словами, разрушить все его твердые убеждения и затем наблюдать, как он поднимается на ноги, как старается выстоять, как борется даже с самим