Путь Абая. Книга II - Мухтар Омарханович Ауэзов

И вот, наконец, раздался привычный для ушей Турганбая высокий голос загонщика: «Кеу!», и Карашолак взметнулся.

На этот раз он взлетел не стремительно, мощно, как утром, а спокойно набрал высоту и полетел неторопливо, медленно взмахивая крыльями. Лиса выбежала прямо под ним, и беркут на мгновенье словно остановился в воздухе - затем камнем пошел вниз. И в этот миг с правой стороны, от соседней сопки, метнулась черной молнией другая ловчая птица - стремившаяся к той же добыче. Чужой громадный беркут, со шнурком на лапке, словно стремительная черная тень, метнулся к лисе и на глазах Баймагамбета рвался перехватить добычу. Охотники, стоявшие на вершине, тоже успели заметить чужака, и, хотя не было произнесено ни слова, все трое одинаково встревоженно замерли, затаив дыхание.

Чужой беркут, хоть и был дальше, налетал с более удобной стороны, наперехват к бегущей лисе. И он должен был раньше Карашолака достигнуть лисы, но тот, заметив соперника, мгновенно перестроился и, часто, мощно замахав крыльями, ринулся вниз и успел раньше чужака упасть на лису. Застигнув ее среди камней, схватил за хребет и, подняв в воздух, плавно перенес добычу по воздуху, почти под копыта скачущего коня Баймагамбета на землю, и начал добивать лису. Испугавшись, что чужой беркут падет на Карашолака и порвет его, Баймагам-бет спрыгнул с коня и отважно решил противостоять чужаку, размахивая над головой плеткой и прыгая на него. Причем джигит подставлял свое тело, прикрывая им все еще борющихся беркута и лису. Тем временем три охотника обвалом рушились вниз по склону на своих конях - Абай, Ербол и Турганбай. Громадный беркут-чужак, с веревочкой на лапе, в тяжком свисте воздуха пронесся над самой головой загонщика и улетел в сторону, перемахнул за вершину небольшой скальной гряды.

Когда он пролетал мимо, то беркутчи Турганбай, задрав бороду, смотрел на птицу, потом вдруг вскричал возбужденно:

- Ойбай, это же Карашегир!

Абай с Ерболом, хотя и были весьма неосведомлены в делах охоты с ловчими птицами, испугались, что пришлый беркут налетит на Карашолака, желая отнять добычу, и сильно поранит его. Турганбай так же, как и они, кричал, суетился и волновался, издали наблюдая беспримерную битву беркута и зверя, глядя на отважное противостояние Баймагамбета могучему чужому орлу. Но опытный кусбеги, Турганбай знал, что Карашегир не выведен из яйца в неволе, а взят дикарем из природы, и был вполне уверен, что тот не будет нападать на другого орла, желая отнять у него добычу. Он волновался не из-за этого: в нем буйно взыграл дух соперничества, он кричал, ликовал из-за того, что его Карашолак сумел опередить грозного Карашегира и унес почти из-под когтей легендарного беркута спорную добычу. К тому же беркутчи изо всех сил спешил к месту событий и ради того, чтобы понаблюдать в непосредственной близи за знаменитым Карашегиром в деле.

Карашегир же, в негодовании умчавшийся за вершину каменистой сопки, вдруг снова появился на глазах у взволнованных охотников, но на этот раз в спокойном высоком парении, неторопливо кружась над всем горным распадком.

Этот беркут не стал нападать на соперника из-за добычи. Но он не испытал, очевидно, и завистливой обиды и не сел на какой-нибудь отдаленный камень, чтобы издали проводить вожделенным, угрюмым взглядом упущенную добычу. Нет, эта гордая птица предпочла отдалиться - летала теперь над горной долиной, как бы говоря: «Вот он, я, Карашегир. Знай меня. А добыча у меня все равно будет». И Турганбай, задрав к небу бороду, с молчаливым восхищением смотрел на него, уважая чувства орла.

Теперь он, понаблюдав за Карашегиром, мог определенно сделать вывод, что этот беркут летает мощно и стремительно и представляет охотничьи качества отнюдь не как ручная ловчая птица, но как вольный хищник природы. И это могло быть следствием природных качеств беркута, но могло явиться и результатом выучки мастера-кусбеги. Научить летать одинаково мощно, легко, стремительно как вверх, к небу, так и вниз, к земле, - это и есть главный показатель мастерства воспитателя ловчих птиц. И Турганбай оценил мастерство кусбеги Караше-гира, как только первый раз посмотрел вблизи на полеты этого прославленного беркута.

Карашегир перешел к тобыктинцам из рук легендарного кусбеги, кого почитали все охотники большого округа степной Арки. Когда среди племен Керей, Сыбан, соседствующих с То-быкты, спрашивали: «Кто сейчас самый лучший кусбеги среди казахов?» - то неизменно следовал ответ: «После жившего в старину Шора из рода Жалайыр, лучший знаток и воспитатель ловчих птиц - Кул из рода Керей». Дикого беркута Карашегира в трехлетнем возрасте поймали сыновья Кула, а он содержал птицу около десяти лет, воспитывал ее, не выпуская из рук.

Абай, Ербол и Баймагамбет, торжествуя и радуясь, взяли зверя из лап беркута, приторочили, после чего Ербол торжественно водрузил птицу на перчатку, сел в седло и, поглаживая беркута по голове, повез в лагерь. Охотники закончили полевать на этот день. Пошли восторженные разговоры, похвалы.

- Молодец мой Карашолак! Знаменитого Карашегира, считай, приторочил к седлу! Вырвал добычу из-под самых его когтей! - радостно разливался Ербол.

Но Турганбаю было не до его разглагольствований. Он внимательно следил за Карашегиром, продолжавшим парить кругами над ними. Вдруг он круто пошел вниз, пролетел низко над головами охотников и, мерно, могуче работая крыльями, почти отвесно взлетел к вершине утеса и там сел на торчавший высокий камень. Турганбай, отведя от него свой взгляд, задумчиво молвил:

- Пускай даже не взял лису. Но зато как легко взлетел к вершине, как плавно сел на камень! Словно не тяжелый беркут, а легкий кречет.

Хотя беркутчи и не высказался вслух, что в мастерстве полета Карашегир несравнимо выше их Карашолака, но мысль об этом не переставала колоть, беспокоить его душу.

Когда охотники стали выбираться из распадка, навстречу им выехало из-за поворота пятеро всадников. Обе ватаги охотников встретились, и Абылгазы, который был в группе встречных, даже не поздоровался и без обиняков спросил:

- Уай, Турганбай, скажи-ка мне, ты видел, как Карашегир одним махом перелетел через ту вершину? Как он устремился к твоей лисе, хотел взять ее с ходу! Но что случилось? Отчего твой Карашолак