Путь Абая. Книга III - Мухтар Омарханович Ауэзов

лошади, другие оседлали верблюдов, ехали на быках. В руках у этого разношерстного народа было исконное боевое оружие степи - шокпары, соилы, - и не было среди них ни одного богато одетого человека.

Вот каким образом - неожиданно, сказочно, неисчислимо увеличилось войско сторонников жигитеков. Кода Базаралы узнал, как откликнулись люди на призыв Абая, то болезнь былого каторжника словно отпала от него.

Иргизбаи же к полудню следующего дня стали садиться на коней. И взрослые, и молодые мырзы были полностью вооружены - теми же неизменными соилами и шокпарами. Тех, кто хотел в свое удовольствие помахать соилами, набралось человек сто пятьдесят. Среди мырза-баев были и те, которых изрядно поколотили недавно у жатаков. Эти мырзы и баи опасливо осведомлялись, не остался ли в ауле обоз русских переселенцев. Ибо в душе у каждого из тех, кто попробовал на себе силу ударов оглобли Шодыра, затаился непобедимый страх.

Согласно вчерашнему посланию иргизбаев - «укажите место схватки...» - и в соответствии с тем, что место не было указано, густое конное воинство иргизбаев двинулось прямо к колодцу Тайлакпая. Будучи уже на подходе к аулу жатаков, нападающие плотно связали веревочки на ушах тымаков, взяли под мышки длинные дубины соилов.

У жатаков, не имевших достаточного количества коней, воинство, в большинстве своем, состояло из пеших вооруженных джигитов. Верховые же, готовясь к сражению, возвышались в седлах, зажав под мышками соилы или шокпары. Было много верблюжьих всадников, которые тоже были готовы к схватке и стояли в боевом строю. Все разномастное воинство жатаков выстроилось на подходах к аулу, на пустыре прямо перед юртами Даркембая и Базаралы.

Малочисленность верховых конников, невзрачная разношерстность пеших бойцов, верблюжья кавалерия - вся эта пестрота казалась нелепой и смешной, - перед плотной лавой хорошо вооруженных всадников-иргизбаев, надвигавшихся на аул.

Вдруг, в последнюю минуту, с той стороны, где за отлогими холмами находились посевы, - выехало на рысях около сотни вооруженных всадников. Они явно спешили к ополчению жата-ков, чтобы пополнить отряд бедноты.

Когда сотня, набегавшая со стороны мелкой рысцой, достаточно приблизилась к жатакам, среди скачущих впереди всадников люди узнали Абая.

По всему бедняцкому ополчению грянуло вразнобой:

- Абай!

- Абай с нами!

- Иншалла, Абай! Всех благ тебе, родной! - с этими словами навстречу Абаю выбежал из пеших рядов Даркембай.

- Даке! Я с тобой! Пусть теперь сунутся к тебе враги! - громогласно крикнул Абай.

И крик ликования народного прозвучал ему в ответ.

Увидев прибывший на помощь жатакам отряд, иргизбаи в замешательстве стали придерживать коней, их стремительный натиск захлебнулся. Вперед выдвинулись Акберды, Такежан, Исхак, стали в крик переговариваться между собой:

- Кто это?

- Абай, кто же еще!

- Тайири! Потому и пролежал тихо, затаившись!

- Апырай! Что же это получается? Сыновья Кунанбая вышли друг на друга? - хриплым от ярости голосом прокричал Таке-жан, в сторону Абая.

Абай спокойно тронул с места коня и двинулся навстречу ир-гизбаям. За ним следовал отряд конных жигитеков во главе с Абылгазы. Приблизившись к главарям Иргизбая, с Такежаном впереди, стоявшим в ожидании, Абай придержал коня и звучным, отчетливым голосом произнес:

- Не зарывайся. Поворачивай назад. Если ты иргизбай, то перед тобой весь народ Тобыкты. Это и мой народ, мои родичи, мое племя. Не позволю тебе их губить, уходи, пока цел. Иначе ты, называющий себя сыном Кунанбая, будешь иметь дело со мной. Я тоже сын Кунанбая.

В кучке всадников, сгрудившихся за спиной Такежана, раздались возмущенные возгласы:

- Омай! Какой позор!

- Этот Абай готов голову сложить ради жатаков!

- Не будем мы первыми начинать междоусобицу! - Этот выкрик означал, что у нападавших пропало всякое желание сражаться.

Заметив такое настроение у своих сородичей, Абай круто обрушился на них с обвинениями. Но в голосе, на лице его не было выражения ненависти. Если и проявлялся гнев, то это был гнев праведного судьи, произносящего суровый приговор.

- Эй, Иргизбай! Посмотри на этих людей! Они умрут, но не сдадутся! Я им посоветовал держаться до последнего! Если начнешь битву, кичливый Иргизбай, то проиграешь и опозоришься! Зачем тебе возвращаться домой с красной от крови тюбетейкой, с клеймом от камчи на заднице? Я велел этим людям, обиженным вами, встретить вас самым достойным образом, с оружием в руках! А сейчас немедленно уходите! Но прежде вышлите к нам трех переговорщиков! - заявил свои условия Абай.

Никто от иргизбаев не решился ответить Абаю. В полном молчании главари стали поворачивать коней и удаляться в сторону своего воинства. Однако, отъехав на некоторое расстояние, они остановились, накоротке переговорили и, выбрав из своего числа трех переговорщиков, отправили их назад. Это были Исхак, Акберды и Шубар.

Увидев это, Абай слез с лошади, стал поджидать. Отступили назад верховые жатаки из его сопровождения. Остались рядом лишь Даркембай и Дармен. Подъехавшие переговорщики, все родня Абаю и все младше него, заметно робели перед ним. Первыми почтительно отдали ему салем, сойдя с коней. Абай встретил их улыбкой, беззлобной, но убийственно ироничной.

- Абай еще не выходил против вас на боевом коне, с соилом в руках. Е! Думаете, что только вы одни джигиты! Но вы докатились до такой низости, что пришлось мне взять в руки оружие, сесть в седло. Ваше сегодняшнее гнусное намерение меня бы заставило из могилы выскочить! Астапыралла! Лучше бы мне не жить, чем видеть ваш позор, ваше бесчестие, это грязное бесчинство над бедными людьми. Не знать мне покоя, если не накажу вас! Исхак, Шубар! Первыми произнесите слова примирения! Сами назовите размер возмещения нанесенной потравы! Не смейте хитрить, лукавить, не выгадывайте! Говорите с людьми прямо, коротко и понятно! И все скажете вот тут же, на этом самом месте! - крикнул Абай властным, непреклонным голосом.

Эти начавшиеся переговоры исподволь перешли в долгий спор, продолжавшийся до самого вечера. Однако на этот раз Абай, твердо решивший ничего не спускать своим бесчинствующим родственникам, не отступил ни на шаг.

Согласно обоюдному решению, принятому уже в сумерках вечера, тридцать задержанных иргизбаевских лошадей оставлялись в ауле жатаков - в возмещение потравы.

Эти тревожные события, приведшие к кровавому столкновению внутри родового существования тобыктинцев, не на шутку переполошили аулы Кунанбая. И все произошло перед самым началом годового аса по случаю кончины Оспана.

3

Рано утром в юрту Оспана приехал атшабар от исполняющего должность главы волости с целой кипой писем, казенных пакетов. Временным волостным по смерти Оспана был его заместитель, кандидат в будущие волостные