Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

где у скелета заканчивалась шея. Едва он сделал это, как по шейным позвонкам пробежала волна напряжения, они подпрыгнули и склеились между собой. Клацнула челюсть, задрожали остальные кости, дернулись фаланги пальцев, скрипнули суставы. И сразу же расправились ребра, примагничиваясь к грудине. Весь скелет приходил в движение и как будто оживал.

Иван замер, глядя на странное зрелище. А оно и не думало заканчиваться – по костям пробежали жилы, скрепляя их, как канаты. Под ребрами набухли комки слизи, превращаясь в искаженные органы. С влажным хлюпом надулись пузыри гноя, заполняя глазницы.

Иван отшатнулся. Потом качнулся обратно – к мечу. Однако мертвая ладонь начинающего вставать богатыря успела раньше, перехватила рукоять. Клинок взвился в воздух.

– Обман! Обман! – закричал снегирь.

Иван ошарашенно ударил по костлявой руке – и меч со звоном отлетел в сторону. Но скелет не успокоился, он проворно вскочил, схватил Ивана за шею и начал душить.

Перед глазами пошли круги, навалилась слабость. Иван пытался отбиться, но тщетно – богатырский скелет был выше и сильней. Славка метался под потолком погребальной камеры, как в клетке, и Иван подумал, что последним его ощущением в жизни будет противный писк перепуганной пичуги.

Однако именно снегирь дал ему шанс – он камнем рухнул сверху и с разлету ввинтился в глазницу богатыря. В ней сразу лопнуло гнойное яблоко, забрызгав все вокруг. Скелет замешкался, затряс головой. Хватка ослабла. Иван судорожно хватанул ртом воздуха и дернулся изо всех сил.

Костлявые руки, держащие его горло, с хрустом оторвались от остального скелета, а сам Иван по инерции отлетел к стенке могильника. Пальцы продолжали давить его горло, но уже не с той мощью – и он, косточку за косточкой, оторвал их от себя.

Сел. Нащупал меч, оказавшийся рядом. Схватил его и поднялся на ноги.

Скелет, наполовину ослепший и лишенный рук, все еще пытался встать из гроба. Иван подскочил и рубанул мечом.

Кладенец прошел сквозь кости и жилы, как через пластилин. Удар, другой, третий – и мертвый богатырь рассыпался грудой перерубленных обломков.

Тишина длилась мгновение. Сразу за которым раздался низкий утробный гул.

– Мотаем отсюда! – пискнул снегирь.

Стены кургана стали смыкаться. Иван побежал к выходу, холодея от того, как быстро проход сужается, схлопываясь в змеиную нору.

Снегирь вылетел наружу, как ядро из пушки. А Иван в последнем безнадежном прыжке к кругляшу внешнего света уже понимал, что не успевает.

Он почти успел. Почти вынырнул. Проход сомкнулся, оставив снаружи голову Ивана, плечи и одну руку. Ту, что держала меч.

Он дернулся. Нет, бесполезно. Застрял.

– Ну давай, блин! Давай, Ванька! – кричал снегирь. – Поднажми! Вывернись! Это всего лишь земля! Не камни, блин!

Но земля держала плотно. Иван почувствовал, что ноги остались в могильной пустоте. И там, сзади, как будто кто-то обнюхивает его, кто-то лезет в сапоги, щекочет пятки и даже слегка покусывает.

И не хочется даже представлять, кто это. Крысы? Змеи? Черви? Или, быть может, скелет опять собрался в одно целое?

Ничто так не придает сил, как животный страх. Иван хватанул адреналина, бешеным усилием выпростал вторую руку, оперся на локти и, извиваясь, выполз из кургана.

Тут же скинул сапоги, глянул внутрь, посмотрел на ноги – никого. И лишь потом упал на землю.

В этот раз Калинов мост жег не так яростно. А может, Иван привык и обгорелые ступни уже не столь болезненно реагировали на жар.

Из тумана одна за другой выплывали обугленные жерди, смрад становился все сильнее, но сам Змей пока не показывался. Иван шел медленно, держа меч обеими руками и выставив его вперед. Он был готов. Он ждал. Он чувствовал дыхание Горыныча – совсем рядом. Где-то здесь, прямо на мосту. Или сбоку. Или сверху.

И вдруг – голос. Тихий вкрадчивый голос Змея:

– Ну что, Ваня? Добыл меч-кладенец?

Тишина. Иван не ответил, лишь крепче схватил рукоять и завертел головой, пытаясь понять, откуда идет звук.

– Но ведь меч этот – богатырский. – Голос раздавался как будто со всех сторон. – Он для богатырей, Вань. А разве ты богатырь?

И снова тишина. Шаг. Еще один шаг вперед по раскаленным плитам.

– Я ведь справлюсь с тобой, как с мышонком. Как с мышонком, Вань, – с мечом ты или без.

Тишина. Мгновение, другое – и резкий удар хвоста. Гигантский чешуйчатый хлыст попал точно, прямо в перекрестье меча – и тот, звякнув, улетел за мост, в туман. Короткий всплеск – и все.

И тут же, слева, справа, спереди – все три головы. В глазах торжество.

Иван рефлекторно закрылся руками, ожидая струй огня. Но их не было. Правая голова подцепила его клыком, подбросила в воздух, как мячик, – и перекинула левой. Та ловко подхватила несчастного, повертела – и швырнула вверх, третьей голове. Но та оказалась не столь расторопной, и Иван, скользнув по склизкой чешуе, шлепнулся обратно на мост.

Хорошо, что он сгруппировался. Хорошо, что сразу, не раздумывая, оттолкнулся от раскаленных щитов моста – и побежал. Побежал обратно, на ту сторону Смородины. Ожидая броска одной из голов. Но слыша лишь хохот. Утробный, насмешливый, издевательский хохот Змея.

Обратный путь к Марье Иван проделал молча. Славка на плече тоже притих – то ли искал что-то в базе, то ли совсем отключился, чтобы отдохнуть. Где-то там, дома, в Ярославле, уже стояла ночь, а здесь, в туманном пространстве коллективного сознания родноверов, было непонятно какое время суток. Но не темнело – и на том спасибо.

Бледное лицо девушки, казалось, стало менее фарфоровым. На щеках появился слабый пока румянец, губки порозовели. Только глаза не поменялись – пронзительные, ярко-голубые, они смотрели как будто насквозь.

– Не добыл, Ванюша, мертвой воды?

Иван лишь вздохнул.

– Змей? – усмехнулась она.

– Он…

– А меч-кладенец?

Иван второй раз вздохнул.

Марья скептически его оглядела:

– Да, на богатыря ты не очень похож. Но не тревожься. Это еще не беда. Найдется и для тебя путь. Не прямой через Калинов мост, а тайная тропка в обход, по топям. Пройдешь?

– Пройду!

– Да не спеши ты, дурень. Не пройдешь. Один, без помощи – не выдюжишь. Давай так. Покажу тебе дороженьку к моей подружке, бабушке. Кланяйся от меня, мой крест покажи. Она тебе и поможет.

Иван глянул с подозрением:

– Что за бабушка?

– Не бери в голову. Родня моя. Дальняя.

На сей раз туман повел куда-то совсем далеко. Иван долго шагал по просветам-коридорам в плотной мари, окутавшей землю, и изредка поглядывал на сонного снегиря на плече. Славка не откликался.

И лишь когда мутная взвесь