Последний день года - Лена Александровна Обухова

Разобравшись с главным входом, Морозов направился к калитке, находившейся с другой стороны участка. Она, по всей видимости, открывалась как раз внутрь, но убедиться в этом наверняка он не смог: калитка оказалась заперта на замок.

— Уже что-то, — пробормотал Морозов и вернулся в дом.

Заперев входную дверь, он еще раз проверил выход на террасу, после чего наконец поднялся к Дарье.

— Что ты там делал? — спросила она, едва Морозов вошел в комнату. — Я видела тебя в окно.

— Пытался обезопасить входы и выходы, — признался он, кладя ежедневник с записями на прикроватную тумбочку.

— То есть мы не будем пытаться выбраться отсюда? — напряженно уточнила Дарья. — Так и будем сидеть здесь? С трупом в бане? Как долго? Пока дорогу не почистят?

— Пока план в том, чтобы дождаться полуночи. — Морозов посмотрел на часы: те показывали 20:35. — Осталось не так много.

— И что же произойдет в полночь?

— Если повезет, ваш приятель действительно появится из ниоткуда в костюме Деда Мороза и со смартфоном в кармане. Тогда мы позвоним в полицию, и скоро все закончится.

— А если нет?

Вопрос прозвучал тихо и немного отчаянно. Похоже, Дарья не верила в то, что Демин действительно может быть где-то рядом.

— Тогда надо будет подумать, куда безопаснее идти: в основную деревню, хотя это дальше и труднее, или в соседний дом, хотя… — Морозов осекся и вздохнул. Ему не хотелось говорить ей о своих подозрениях, но он понимал, что молчать и дальше — тоже плохая идея.

— Хотя что? Договаривай уже!

— Хотя там может находиться один очень опасный человек, который имеет на меня зуб. Мои люди закрыли его брата как раз накануне Нового года, а разработкой их семейки я начинал заниматься лично еще пять лет назад. Черный внедорожник, который стоит у соседнего дома, в теории может принадлежать ему и его людям. Вероятность не так уж велика, но… я не могу ее полностью исключить.

— Олег, я не понимаю… — Дарья растерянно смотрела на него.

— Когда мы выезжали из города, мне показалось, что за нами следят, — неохотно пояснил Морозов. — Черный внедорожник. Он потом уехал вперед, когда мы остановились на заправке, и я расслабился, но теоретически преследователи могли знать, куда я направляюсь, и просто поехать сразу сюда, убедившись, что я выехал в нужном направлении. Не знаю, где именно они могли получить такую информацию, но в нашем дивном новом мире возможностей хватает. Прослушки, клонирование смартфонов, взломы мессенджеров… И дальше со всеми остановками.

— Ты хочешь сказать, что Марка могли убить из-за тебя? — Теперь в голосе Дарье отчетливо звучали возмущение и неприязнь. — И ты молчишь?!

— Я хочу сказать, что эти люди могут быть здесь и не упустят возможности разделаться со мной, — поправил он, — и с вами заодно, как с ненужными свидетелями. Я не думаю, что Марка убили они. Им просто незачем начинать с него. Да и кухонный нож — не совсем их стиль. Они скорее ворвались бы в дом посреди ночи, чтобы застать врасплох и вдоволь покуражиться над беззащитными растерянными людьми, а потом просто пристрелили бы. Но минувшей ночью они этого не сделали. Значит, либо я ошибаюсь и их здесь нет, либо они планируют сделать это в новогоднюю ночь.

— Тогда разве не логичнее попытаться сбежать отсюда раньше?

— Возможно. Но быстро и незаметно сбежать не получится, а попытка сбежать в открытую закончится тем, что мы их спровоцируем на активные действия. В одном я почти уверен: здесь и сейчас в доме и на участке никого из них нет.

Дарья уперла руки в бока и недоверчиво уточнила:

— С чего такая уверенность?

— С того, что снег между домами не тронут. Последний снегопад был утром, значит, на участок кто-то мог проникнуть только ночью, после того, как приехал Павел, и до того, как перестал идти снег. Но оставаться здесь так долго незамеченным посторонний человек вряд ли смог бы. Да и не стали бы они сидеть в подобной засаде, опять же: не их стиль.

Какое-то время Дарья сверлила его взглядом, но выражение ее лица постепенно смягчалось. Однако, когда она вновь заговорила, ее голос все еще звучал напряженно:

— Значит, ты считаешь, что Марка убил кто-то из нас?

Морозов не стал отпираться, лишь развел руками и признал:

— Исходя из того, что мне пока удалось выяснить, убить его мог практически кто угодно из тех, кто находится в доме. Ни у кого нет однозначного алиби.

— Если я что и почерпнула из детективных сериалов, которые иногда смотрю, так это то, что для обвинений нужна не только возможность, но и мотив, — заметила Дарья, переставая сверлить его взглядом и задумчиво проходясь по комнате. — Просто так людей не убивают. Особенно друзей. Так ведь?

— Обычно так, — согласился Морозов, тоже пересекая комнату и подходя к окну. Во дворе за это короткое время ничего не изменилось. — У тебя есть какие-либо идеи по поводу мотивов? Ты лучше знаешь этих людей.

Дарья пожала плечами.

— Первая, кто приходит в голову, — Вероника. У нее явный мотив: скотское отношение Марка к ней и ее полная зависимость от него. Развод очень дорого ей обошелся бы.

— Ты права. Супругов всегда подозревают в первую очередь, особенно если имели место конфликты. К тому же у нее была возможность: между моментами, когда она пошла за мужем в баню и вернулась оттуда, прошло около десяти минут. Достаточно для убийства.

— Вот только я сомневаюсь, что она действительно решилась бы… — Дарья нахмурилась. — Она же… безвольная совершенно. Ни гордости, ни характера.

— Я повидал достаточно загнанных в угол женщин, в которых просыпались злость и решительность. Как говорится, бойтесь гнева терпеливых людей.

— Но это ведь глупо — убивать человека вот так, когда окажешься первой подозреваемой. Ника, конечно, дура, но она не глупа, если ты понимаешь, о чем я.

Она выразительно посмотрела на него, и Морозов кивнул.

— Вполне. Но нельзя недооценивать силу эмоций. Вся эта ситуация с дочерью в лагере и смартфонами могла доконать ее. Она могла взять нож, чтобы просто попугать мужа. Но тот не испугался, стал куражиться, — и она нанесла удар. Или же все было куда продуманнее…

— В каком смысле?

— В прямом. Вероника могла заранее отложить нож, которым я резал мясо, потом взять его в перчатках и убить мужа, полагая, что отпечатки на орудии убийства будут мои, а значит, я стану первым подозреваемым.

— Но у тебя есть алиби! Ты спал, я была с тобой… К