Последний день года - Лена Александровна Обухова

— Я и Марк? — Она насмешливо покачала головой. — Ты это серьезно?

— А что тогда за история, о которой вы говорили с Павлом?

— История?

— Да, которой сто лет в обед, но о которой он только недавно узнал. И из-за которой тебя бросил.

Выражение ее лица стремительно переменилось, на нем вновь проступили признаки возмущения и крайнего недовольства, которые Дарья редко позволяла себе демонстрировать.

— Ты что, подслушивал?

— Совсем нет. Просто шел в ванную комнату и случайно услышал ваш разговор. Так о чем шла речь?

— Это не имеет никакого отношения к убийству Марка!

Он хотел возразить и сказать, что в теории все, что угодно, может иметь отношение к убийству, и только следствие решает, что важно, а что нет, но его отвлек звук, донесшийся сверху. Морозов поднял вверх палец, призывая Дарью к молчанию, и прислушался.

По мансарде вновь кто-то ходил. Причем нарочито осторожно, явно стараясь не привлекать к себе внимание, но время от времени все же выдавая себя.

— Что это? — шепотом спросила Дарья, вмиг насторожившись.

— Сейчас узнаю. Будь здесь.

Он торопливо встал с кресла, вышел из комнаты и направился к лестнице, ведущей в мансарду. Благо теперь он точно знал, где она.

В этот раз крышка люка оказалась поднята, а потому еще от подножия лестницы было видно, что наверху довольно темно. Свет, судя по всему, лился только с улицы через окна, никаких ламп не горело. Это вновь делало положение Морозова не очень-то выгодным, но он все же решился подняться в мансарду. Старался при этом ставить ноги на ступеньки как можно осторожнее, чтобы не шуметь, но те все равно беспощадно скрипели под его весом.

Он прижимался к стене, чтобы улучшить себе обзор и в случае чего затруднить злоумышленнику нападение. Однако на него никто так и не напал. И сперва Морозов никого не увидел. Однако стоило ему найти выключатель и зажечь верхний свет, как в дальнем углу весьма просторного помещения обнаружился Григорий. С ракеткой для бадминтона в руке. Держал он ее так, словно собирался огреть ей кого-нибудь по голове.

— Ты чего здесь делаешь? — удивленно спросил Морозов.

— Не видишь, что ли? — огрызнулся Григорий, демонстративно шевельнув ракеткой. — В бадминтон играю. А ты что здесь делаешь?

— А я услышал шум и решил проверить, кто тут ходит.

Григорий как-то сразу расслабился, опустил ракетку и заметно ссутулился.

— Ты тоже слышал, да? Вот и мне показалось, что тут кто-то ходит, но, когда я сюда поднялся, тут никого не оказалось. Решил, может, померещилось. Или это просто дом такие звуки издает…

— Ну я-то наверняка уже тебя слышал, — заметил Морозов, скользя взглядом по помещению.

Оно действительно было похоже на библиотеку, а заодно и комнату отдыха. Посреди комнаты стоял довольно большой, но при этом низкий столик, вокруг которого тянулись легкие диваны и кушетки. В противоположном от Григория углу, ближе к люку, под торшером стояли столик поменьше и два кресла.

Вдоль стен тянулись разномастные шкафы и стеллажи. Похоже, сюда просто стаскивали разную ненужную мебель. На тех полках, что не были закрыты непрозрачными дверцами или дверцами вообще, теснились многочисленные книги, стопки журналов и настольных игр, какие-то вазочки, статуэтки и прочие арт-объекты. На одной из полок пылился даже настоящий армейский бинокль! На нижней полке стеллажа ближе к тому углу, в котором сейчас стоял Григорий, лежали ракетки для бадминтона и настольного тенниса, а также воланы и шарики. Стол для настольного тенниса тоже имелся.

А еще между шкафом и стеллажом притаилась дверь, которая, по всей видимости, вела в отгороженную часть мансарды. Здесь была еще одна, изолированная, комната.

Григорий уже положил ракетку на место и шагнул к нему, поэтому Морозов выразительно приложил палец к губам, давая понять, что лучше лишнего не шуметь. Когда Григорий замер, вопросительно глядя на него, он указал на дверь, которую тот, по всей видимости, не приметил, блуждая здесь в темноте.

— Там может кто-то быть, — одними губами произнес он, ступая в мансарду и направляясь к двери.

Григорий вернулся и снова взял ракетку, как единственное доступное им оружие. Морозов велел ему посторониться, давая понять, что не стоит стоять напротив двери. Мало ли… Преступник может быть вооружен и начать палить, осознав, что его обнаружили. Поэтому, распахнув резко дверь, Морозов сам тоже спрятался за шкафом, прижимаясь к нему.

Выстрелов не последовало. Никакой реакции вообще, как если бы внутри было пусто. Морозов осторожно заглянул в небольшую комнату. Григорий сделал то же самое.

— Женя? — удивился он и попытался шагнуть к жене, но Морозов удержал его на месте.

Женя развалилась в кресле у окна, запрокинув голову на его спинку Ее глаза сначала показались закрытыми, а сама она — спящей, но потом Морозов разглядел, что веки ее лишь полуопущены. Под ними виднелись безжизненные глаза.

Жена Григория была мертва.

Глава 14

Сначала Григорий ничего не понял. Лишь в раздражении посмотрел на Морозова, мол, чего ты меня держишь-то? Однако через секунду выражение его лица переменилось, он снова перевел взгляд на жену и дернулся к ней с большей силой.

— Женя!

Морозову удалось удержать его и в этот раз, хотя это оказалось нелегко, все-таки Григорий — довольно крупный мужчина.

— Не надо! — осадил его Морозов все тем же приказным тоном, надеясь, что тот и сейчас поможет. — Не подходи к ней. Ты ей уже ничем не поможешь, а важные улики можешь затоптать.

Трудно было сказать, что подействовало больше: суть слов, тон, которым они были произнесены, или просто осознание случившегося, заставившее Григория безвольно обмякнуть, но рваться к жене он перестал. Его лицо скривилось, как у человека, готового заплакать, глаза, неотрывно смотрящие на жену, заблестели от слез.

— Женька… — выдохнул он тихо, качая головой. — Как же так?..

— Идем, — велел Морозов, оттаскивая его от двери и подталкивая к выходу из мансарды. — Надо собрать всех. Оставаться по одному теперь небезопасно.

Григорий рассеянно кивнул, хотя Морозову показалось, что тот не до конца понял сказанное. Однако главное он уловил и послушно спустился по лестнице, позволил направить себя к холлу.

Морозов чуть задержался, когда они оказались рядом с дверью санузла, открыл ее, щелкнув выключателем, заглянул внутрь. Там, конечно, было пусто.

— Что случилось? — Встревоженный голос Дарьи прозвучал с порога их комнаты: она со страхом и любопытством высунулась в приоткрытую дверь.

— Выходи, надо собрать всех внизу, — велел Морозов в ответ, не торопясь ничего