Последний день года - Лена Александровна Обухова

— Во-первых, это не дает мне иммунитета от подозрений в убийстве, — усмехнулся Морозов. — Во-вторых, Вероника явно этого не знала. А в-третьих, вещественные доказательства всегда перебивают свидетельские показания. Особенно алиби от жен или подруг. Но это все лишь теория. На самом деле, мне тоже кажется, что Вероника не похожа на расчетливую убийцу. Да и чаша ее терпения еще не переполнена. Поэтому убить Марка вполне мог Григорий: у него тоже были и мотив, и возможность.

— Гришка? — Дарья едва не хохотнула, услышав это предположение. — Да он Марку всю жизнь в рот смотрел! Даже подражать старался, но всегда не дотягивал. Он самый верный его друг! В смысле, был…

— Да, был, — хмыкнул Морозов. — А потом Марк стал спать с его женой. Григорий мог узнать и не простить. Так ведь не поступают с лучшим другом, правда?

— Что?

По выражению лица Дарьи было очевидно, что эта новость стала для нее полной неожиданностью: она смотрела на него широко раскрытыми глазами и хватала ртом воздух, словно хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов.

— А еще Григорий соврал, когда оказалось, что у него было по меньшей мере пятнадцать минут на убийство, — невозмутимо добавил Морозов. — Заявил, что в это время болтал с Павлом, но тот не подтвердил его слова. Кстати, у самого Павла, соответственно, тоже нет алиби на предполагаемое время убийства, а значит, была возможность. Вот только пока мне неизвестны возможные его мотивы. А тебе?

Дарья эмоционально вскинула руки и пожала плечами, как бы говоря: что ты, что ты!

— Еще один возможный кандидат в убийцы — Валерий Демин, но для него у меня тоже нет мотива, — продолжил рассуждать Морозов, опустившись в кресло и положив ноги на пуфик. — Зато возможность у него есть. Особенно если он прячется в том доме и на самом деле это его внедорожник.

— Но ты же сам сказал, что снег не тронут, а прятаться так долго в доме или на участке невозможно, — напомнила Дарья, хмурясь.

— Для постороннего. Не для хозяина, который знает здесь каждый закуток. К тому же у него есть ключи от задней калитки, он мог прийти сюда через лес. А мог прятаться в бане, в мансарде, и потом сбежать через ту же заднюю калитку… Вот только что он может иметь против Марка?

Он снова вопросительно посмотрел на Дарью, но та лишь еще раз пожала плечами.

— Возможно, все дело в том видео, которое якобы ничего не доказывает, — задумчиво пробормотал Морозов, глядя в пустоту. — Оно может ничего не доказывать, например, для суда, но не для того, кто решил судить и выносить приговор самостоятельно. Что такого мог натворить Марк, как думаешь? Кроме соблазнения чужих жен?

На этот вопрос у Дарьи тоже не нашлось ответа. Она лишь склонила голову набок и с явным любопытством поинтересовалась:

— А что насчет Олеси и Жени? Их ты тоже подозреваешь?

— В меньшей степени, — улыбнулся Морозов. — У Жени в теории тоже может быть мотив, если, например, она поняла, что Марк ее просто использовал, а сама она по-настоящему влюбилась. Но у нее было меньше всего возможностей подгадать момент и оказаться в бане в нужное время, а потом вернуться к себе. По ее словам, она была в комнате все то время, пока ребята отдыхали в бане, и никто не видел ее в других местах. И когда Григорий вернулся, она была там. Окна ее комнаты выходят туда же, куда и наши, то есть на переднюю часть двора, а не на баню. То есть она не могла отследить, когда Марк останется один. А вот у Олеси была такая возможность: она могла слышать, как Павел и Гриша вернулись. Могла метнуться в баню и вернуться к себе, никем не замеченная. Вот только опять же… Какой мотив? Единственное, что сейчас имеет значение в ее жизни, — это гибель сына. Но каким образом Марк может быть к этому причастен?

— Тут я тебе тоже не подскажу, — вздохнула Дарья. А потом вдруг улыбнулась и села на пуфик перед его креслом, вынудив Морозова убрать с него ноги. Наклонившись к нему, она положила ладони на его колени и проникновенно произнесла: — Меня радует уже то, что в списке твоих версий нет варианта со мной в роли убийцы.

Морозов не улыбнулся в ответ, но и взгляд не отвел. Какое-то время он просто смотрел ей в глаза, наблюдая, как улыбка медленно гаснет на ее лице.

— Хочешь сказать, что такая версия у тебя тоже есть?

Он пожал плечами и, словно оправдываясь, напомнил:

— Я следователь, Даш. Следователь должен рассматривать все возможные варианты. Всех, у кого была возможность и мотив.

— Разве у меня была возможность? — возмутилась она. — Я была в комнате с тобой!

— С твоих слов, — безжалостно возразил Морозов. — Я спал и не могу этого подтвердить. Сама говоришь, что я не проснулся, даже когда за нами зашли Столяровы. То есть ты могла в любой момент спуститься на первый этаж, а я бы этого и не заметил. А еще ты тоже была на кухне, когда я резал мясо тем ножом, и могла незаметно отложить его, сохранив на нем мои отпечатки.

— Но разве тогда мне не стоило бы говорить, что меня не было с тобой в комнате, пока ты спал? Какой мне смысл подставлять тебя и при этом создавать тебе алиби?

— Хотя бы такой, что я подполковник юстиции, у меня неплохая должность в СК, связи. И ты об этом прекрасно знаешь. Создавая алиби мне, ты могла рассчитывать, что я буду изо всех сил поддерживать эту версию и в ответ создавать алиби тебе. Может быть, даже «вспомню», что время от времени просыпался и видел, что ты рядом, читаешь книгу.

Дарья отстранилась, теперь упираясь локтями в свои колени, склонила голову набок и поинтересовалась:

— Пожалуй, мне стоит принять это как комплимент, потому что ты явно считаешь меня умнее, чем я есть. Мне бы такое и в голову не пришло! Но что насчет мотива?

— Страсть, месть, — перечислил он первые пришедшие в голову варианты. — Может быть, у тебя тоже был роман с Марком в какой-то момент, а потом он бросил тебя ради той же Жени, чем тебя оскорбил. Ты ведь не Вероника, ты такого обращения терпеть не стала бы. Так? Или же роман между вами был уже давно, но в какой-то момент он рассказал о нем Павлу, и это разрушило ваш брак. Тогда ты могла