Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан

этому часу практически никого не осталось, лишь охрана и жаждущие повышения трудяги. Поднимаясь в лифте на нужный этаж, Мирэ нервно постукивала носком туфли. Пока не оказалась в аукционном доме, она в полной мере не осознавала, как истосковалась по рабочему месту. Когда-то Мирэ, как и работники с нижнего этажа, так же засиживалась в Инджи допоздна. Именно это упорство помогло ей подняться так высоко. Может быть, пока не до директорского кресла, но уже на несколько этажей выше.

Как только двери лифта открылись, навстречу Мирэ вышла Но Йунг с пачкой документов.

– С выздоровлением, госпожа Вон, – Йунг отступила в сторону, пропуская Мирэ к заветному кабинету.

– Спасибо, – без лишних эмоций ответила Мирэ. – Во сколько завтра открываются торги? – Толкнув двери в кабинет, она прошла к столу и села в рабочее кресло, отодвинув в сторону старые папки с документами. Секретарша тут же опустила на столешницу новую кипу бумаг.

Мирэ трепетно принялась перелистывать страницы, слушая доклад от Но Йунг. В соседнем корпусе к этому моменту полностью погасили свет, оставив центральный и дальше корпеть над задачами. Все работало как часы. Выслушав Йунг, Мирэ утвердительно кивнула и вытащила из органайзера ручку для подписи. В итоге с заветной миссией наведаться в офис было покончено.

Забрав документы, Но Йунг отправилась делать копии и после напоследок заглянула в кабинет Мирэ.

– Госпожа Вон, вы еще не уходите?

– Немного задержусь. Спасибо за помощь, госпожа Но. Увидимся завтра на аукционе, – просматривая старые папки, ответила Мирэ.

Когда Но Йунг ушла, Вон убедилась, что кабина лифта опустилась вместе с секретаршей на первый этаж, и вышла в приемную. Она давно не наведывалась в аукционный дом, а дистанционно не могла просмотреть все последние запросы и обращения, потому что многое еще не внесли в базу. Наверняка Чин Минджи, из кожи вон вылезая ради повышения, похитила много интересных дел.

Покинув приемную, Мирэ прошла по коридору в восточную часть этажа, где располагались владения конкурентки. По пути ей встретился один охранник, недовольно отступивший в сторону.

– Все работаете без продыху! – проворчал мужчина. Судя по его начищенному значку на нагрудном кармане и совершенно незнакомому Мирэ лицу, он был новенький. Отлично, значит, не знает, что за баталии кипят между двумя кандидатами на должность директора.

Машинально ему улыбнувшись, Мирэ вошла в приемную Минджи, а после и в ее кабинет. Благо двери не запирались. Заправив волосы за уши, Мирэ подошла к столу конкурентки и просмотрела папки с документами, обнаружив несколько совсем горячих. Выходит, Минджи и правда не упускала возможность.

– Вот стерва… – пробубнила Мирэ, просматривая первую папку.

От одного только взгляда на живопись Сохо[45] она чуть не задохнулась от красоты и зависти, потому что экспонат, традиционная роспись с рисунком людских фигур, ушел в руки Минджи. Такой предмет искусства нужно не перепродавать на торгах, а предоставлять во владение музею! Мирэ захлопнула папку и уперлась руками в столешницу. К черту работу из дома. Если бы она была в офисе в день обращения клиента, владеющего таким культурно важным историческим экспонатом, работа Сохо не стала бы предметом торговли. Это неправильно. Какие-то экспонаты не заслуживают темного угла в подполье, они должны быть на виду у народа, ради которого их писали, ведь в них хранится история. Ради этого Мирэ пошла в аукционный дом, не ради бизнеса, а для сохранения искусства прошлого, ради того, чтобы ничего не кануло в пучину забвения.

Из коридора донесся тихий хлопок двери, заставляя Мирэ насторожиться. Оторвав взгляд от папок, она шумно вздохнула. Копошась в чужом кабинете в потемках, она норовила заработать не самую лучшую репутацию в глазах нового работника. Стараясь звучать как можно непринужденнее, Мирэ окликнула темноту:

– Не гасите, пожалуйста, свет! Я уже заканчиваю. – Наверняка охранник делал финальный обход этажа, чтобы полностью его обесточить и закрыть двери. Напоследок метнув уничижительный взгляд на фото Минджи в рамочке на столе, Мирэ вышла из ее кабинета. Нужно будет поднять вопрос о работе Сохо завтра, после аукциона. Живопись еще не успели оформить, есть шанс убедить действующее руководство и перенаправить экспонат в музей.

Мирэ вышла из кабинета конкурентки, когда охранник все-таки выключил свет, погружая коридор в темноту. Прекратили потрескивать лампы, только тихо шумел воздух в вентиляционной шахте.

– Черт бы его… – прошептала Мирэ и опустила руку на стену. Глаза еще не привыкли к темноте, и пришлось идти на ощупь. – Я же вас просила! – уже громче сказала она.

Мирэ потянулась за телефоном, чтобы включить фонарик, но вспомнила, что оставила его на столе у себя в кабинете. Тихо выругавшись сквозь зубы, она торопливо двинулась в направлении выхода, надеясь найти выключатель. Приемная Минджи выглядела точь-в-точь как рабочее место Но Йунг, значит, рубильник находился на том же месте.

Добравшись до выключателя, Мирэ быстро включила свет, но лампы отозвались тихим треском. Приемная все еще тонула в темноте. Страх медленно, как зыбучий песок, поглотил Мирэ… Нужно позвонить в отдел безопасности, а лучше бы не забывать мобильник, так можно было набрать Джина или Сон-Хо. Глупо было сбегать вот так, по-ребячески, не оставив ни записки, ни СМС.

На ощупь добравшись до стационарного телефона на столе секретаря Минджи, Мирэ подняла трубку, но услышала в ответ звенящую тишину. Неужели не работает?.. Она помнила горячий номер охраны, однако при попытке набрать его не получила никакого результата. Телефон не работал. Оставался только один выход – вернуться за смартфоном в офис и позвонить Джину. Вот же черт…

Мирэ сделала глубокий вдох. Может быть, она зря накрутила себя мыслями о нападении тварей? Наверняка свет погасили по регламенту, а связь была автоматически отключена. Сняв с запястья резинку, Мирэ собрала волосы в хвост и решительно вышла в коридор, стараясь игнорировать бешено колотящееся сердце. Она прошла полпути, когда увидела посередине коридора охранника.

Мужчина стоял поперек коридора, повернутый спиной к Мирэ. Ее тут же отпустил страх, возвращая на место злость. Всплеснув руками, Вон продолжила свой путь, обращаясь к новенькому:

– Зачем вы выключили свет? Ведь просила же… – Она обошла мужчину сбоку. – Не надейтесь на положительный отз… – Слова замерли в горле, стоило Мирэ посмотреть на охранника.

Новый сотрудник стоял как истукан, чуть накренившись вбок. Его нижняя челюсть была сломана и отвисла, делая кричащий рот в несколько раз больше. Порванная кожа и изуродованная плоть обильно кровоточили, наполняя рот багряной жидкостью. Сочась густыми потеками, кровь сползала вперемешку с остатками слюны по толстой шее на голубую рубашку. Глаза охранника, широко распахнутые, выкатывались белыми шарами из орбит. Кожа напоминала иссохший