Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан

Людей, уверяющих, что они прибыли из другого времени, оказалось больше, чем рассчитывала Мирэ. Поисковик полнился старыми снимками, на которых попадались люди с современными приспособлениями, а тех, кто, по заверениям, прибыл из прошлого, чаще всего современники помещали в клиники для душевнобольных. Информации было непозволительно много. Отличить фейк от истины оказалось сложнее, чем казалось ранее, и скоро Мирэ поняла, что ищет не там. Владелец книги о демонах – вот кто мог знать всю их подноготную. Но как попасть на аудиенцию к Ханьюлу по такому вопросу?

Экспертиза над книгой затянулась. Как удалось выяснить Но Йунг, Ли Хан послал фолиант в национальный университет в самую маленькую провинцию Южной Кореи и по совместительству остров мечты – Чеджудо. На острове было немало специалистов, чьи познания распространялись гораздо дальше границ общеизвестной истории. Но их заключение необходимо было еще подтвердить и перепроверить в Сеуле, отсюда задержка по срокам. Мирэ оставалось только нервно расхаживать из угла в угол.

Вечерами Сон-Хо просвещал Джина современной культурой кино. От беспрерывно работающего телевизора и неумолкающей умной колонки Мирэ хотелось лезть в петлю, но уже к концу третьего дня она, несмотря на недовольство, втянулась в такое времяпрепровождение и присоединилась к киносеансам.

К счастью или к беде, вестей от Чон Сонмина до сих пор не было. Мирэ понадеялась, что анализ слюны кумы выдал несовпадение образцов или детектив Сонмин погряз в бумажной волоките, из-за которой ему было некогда сеять кошмар среди подозреваемых.

Продолжая работать с экспонатами, Мирэ попросила Но Йунг найти любой возможный материал на Ли Хана. Кто он, чем известен, есть ли на нем приводы или аресты, иначе говоря – составить досье. Подозрительно, но подкованная в поисках истины Йунг так и не накопала на антиквара никакой грязи. Он был чист, как едва натянутый и загрунтованный холст. Прилежный господин с высокой репутацией и не менее высокими отзывами на его лавку. Вспомнив, что таилось у него в подвале, Мирэ только утвердилась в своих подозрениях, что Хан замешен в нелегальных делах.

Прошло пять дней, которые Мирэ могла бы назвать заточением, если бы не стала ощущать себя в безопасности и покое. Она справилась с последствиями всех недавних нападений, угроз и опасностей, ко всему прочему ее ни разу не посещали кошмары. Единственными напоминаниями о странных событиях были рог Саджа и Джин.

Твари не появлялись ни разу за все эти дни, и опасения Джина по поводу атаки тэса начали казаться Мирэ пустыми. Сонг к этому времени полностью восстановился, следы от укуса быстро заросли на его коже, прошла хромота, но перебои с силами не исчезли. Как и прежде, Джин иногда не мог по взмаху руки открыть дверь, но временами превращал сенсорную панель плиты в настоящую жаровню Аида. Мирэ заметила, что его сила действовала, когда он был зол. Если для хранителя источниками силы служили добрые побуждения и стремление помочь, могла ли ярость быть источником силы у демонов?

– Так, значит, беру два бисквита «огура»[44] и моти. Все верно? – Безвылазное сидение дома сделает из любого человека охотника на вылазку за пределы четырех стен. Закидывая на плечо рюкзак, Сон-Хо торопливо влезал в кеды, надеясь проскочить в кондитерскую лавку мимо Джина, чтобы тот не принялся отчитывать его за попытку к бегству.

Время близилось к восьми вечера, медленно завершался шестой день затишья. Быстро привыкнув к хорошему, Мирэ уже не представляла вечерний киносеанс без какого-нибудь соблазнительного десерта.

– И не забудь клубнику в стекле, – кивнула она. – Ту, которую приготовил ты, я до сих пор от зубов отдираю…

– Ой, да ладно, как будто у кого-то с первого раза получилось приготовить это стекло, – недовольно заворчал Сон-Хо, выскальзывая из квартиры.

Закрыв за ним дверь, Мирэ прислушалась к звенящей тишине в доме. Впервые за долгое время она осталась совершенно одна. У нее никогда прежде не было друзей или желания завести домашнее животное. После смерти бабушки она страшно боялась снова пережить чувство утраты, поэтому убедила себя в том, что лучше уж совсем одной, чем вновь перенести подобную боль. Но когда с ней под одной крышей поселились несносный Сон-Хо и строгий Джин, Мирэ так привязалась к компании, что сейчас почувствовала себя донельзя тоскливо, хотя и знала, что Пак вернется минут через тридцать, а Джин – примерно через час.

Пройдя в гостиную, Мирэ подтянула к себе рабочий ноутбук и просмотрела диаграмму по востребованности экспонатов, анонсированных на ближайшие торги. Как она и предполагала, Минджи дышала ей в спину. Шумно вздохнув, Мирэ отодвинула ноутбук и потерла глаза, не зная, чем себя занять до прихода Сон-Хо и Джина. Она выудила из кармана телефон как раз в тот момент, когда он подал признаки жизни. Звонила Но Йунг. Быстро приняв вызов, Мирэ поприветствовала секретаршу.

– Госпожа Вон, завтра на торги выставят керамическую тарелку. – Кивнув словам Йунг, Мирэ посмотрела на диаграмму и быстро обнаружила свой экспонат на лидирующей позиции. – Я проверила все документы, но вам нужно расписаться на еще одном. Вы сможете встретить курьера?

Посмотрев на часы, Мирэ быстро подсчитала, что влюбленный в десерты Сон-Хо проторчит в кондитерской лавке дольше тридцати минут, а Джин, собиравшийся заглянуть в библиотеку на соседней улице, вряд ли вернется раньше девяти. Монстры не объявлялись уже шесть дней, да и Мирэ изнывала от заточения. К тому же, если случится беда, Джин умел отвечать на телефонный звонок.

– Не нужно, – решительно встав с дивана, Мирэ стрелой пустилась в гардероб и стянула с плечиков первый попавшийся костюм. – Я приеду сама.

– Вы чувствуете себя лучше? – уточнила Но Йунг, которой пришлось солгать, списывая свой дистанционный график на недомогание.

– Значительно, – подтвердила Мирэ, уже обводя линию губ помадой. – Готовьте бумаги, госпожа Но.

За время недолгого ожидания такси Мирэ успела собраться, благо машина прибыла без задержек. Запрыгнув на заднее сиденье авто, она воровато огляделась по сторонам, не зная наверняка, боится увидеть огромного змея или недовольного ее поведением Джина. Когда машина тронулась и выехала за пределы родной улицы, Мирэ вздохнула и открыла зеркальце, решив поправить макияж до визита в аукционный дом.

На улицах заметно стемнело и загорелись вывески и фонари. Из-за недавно прошедшего дождя уровень влажности поднялся, и, несмотря на осенний сезон, воздух стал вязким. Благо дорога до аукционного дома в поздний час не отняла много времени, и Мирэ не пришлось жаловаться таксисту на неполадки в работе кондиционера.

В аукционном доме к