Ночные гости - Альбина Равилевна Нурисламова

Дед Коста потер переносицу.

– Сам замок старый, то ли пятнадцатого века, то ли еще старше. Стены высокие, толстые, несколько башен. Разрушено почти все, восстанавливать вряд ли кто станет, замков кругом полно, а этот труднодоступный. – Старик помолчал. – На территории его построен дворец. Он века восемнадцатого, что ли. По легенде, женился старик на молоденькой, привез в замок, а ей все не мило было: ветер в старых стенах завывает, сырость, холод. Ну вот он и отгрохал для нее дворец – нарядный, с башенками, переходами, балконами. Вид сверху – красотища неописуемая, еще и картины, золото, бархат.

– А она ему потом с лакеем изменила, да? Или с кучером? Старик ее скинул с балкона, и теперь ее призрак блуждает по дворцу? – засмеялся Никола.

Старик насупился.

– Смешно дураку, что нос не на боку, – буркнул он. – Чего за глупости? С каким еще кучером? Какой призрак?

– Не сердись, дед Коста, – примирительно сказал Стефан. – Что за история?

– Нет про них никакой истории, жили себе и жили, пока не померли. И дети их жили, а потом в Европе мировая война началась, скоро и вторая. То штаб во дворце устроят, то стреляют по замку-то: бои неподалеку шли. Сам Тито, говорят, ночевал во дворце несколько раз! – Старик ждал восторженной реакции слушателей, но не дождался. – А как Гитлера победили, в замке приют организовали. Детей-то, сирот, после войны полно оставалось. Долгие годы приют тут был, пока в шестьдесят девятом пожар не случился. После приют закрыли.

Дед Коста вздохнул.

– Вы, значит, в приюте выросли? – спросил Александр.

– Родители мои померли, родственников близких, кто мог приютить, не было, так и оказался там. Пятидесятые были, войну я, как вы понимаете, не застал, но время тяжелое было, страна восстанавливалась. Мне семь лет было, когда в приют попал, непросто было привыкать к казенной жизни, но что поделаешь.

Старик говорил задумчиво, негромко. Автомобиль карабкался в горы, и Николе казалось, что дорога никогда не кончится. Ни поселков, ни домов поблизости давно не было. Асфальтированная дорога тоже пропала вместе с прочими приметами человеческого жилья: жилыми домами, фонарями, магазинами, указателями и всем остальным.

Глухое место, ничего не скажешь.

– Когда пожар был, вы в приюте находились? – спросил Стефан.

– Нет, я к тому времени уже там не жил.

– Кто-то погиб? Дети сгорели, поэтому у того места дурная слава? – предположил Александр, но старик отрицательно качнул головой.

Собирался еще что-то сказать, но перебил сам себя.

– Приехали!

Дорога, по которой можно было проехать, закончилась небольшой площадкой.

– Дальше – пешочком. Но близко уже, не волнуйтесь.

– Мы не за себя, – ответил Никола, выбираясь из салона автомобиля, – вы-то как? Не тяжело будет?

– За меня не переживайте, ноги у меня крепкие, носят меня, не жалуюсь пока, – отозвался старик и в самом деле ходко, бодро устремился вперед.

Парни не отставали, и вскоре все четверо поднялись на вершину горы.

– Ого! – присвистнул Никола, увидев башню и ворота замка.

Они прошли в ворота и оказались на огромной, местами открытой, местами заросшей кустарником и деревьями территории, окруженной толстенными, осыпающимися стенами. Справа от входа высилась еще одна башня, сохранившаяся лучше прочих. В двух других местах виднелись остатки древних строений, а далеко впереди мужчины увидели дворец, ради которого и забрались в такую даль.

– Вот он, – сказал дед Коста дрогнувшим голосом, и они прибавили шаг.

Когда-то дворец был прекрасен, это было понятно даже сейчас. Никола смотрел на полуразрушенное здание с почерневшим, изувеченным пожаром левым крылом. Постройка затейливая, с колоннами, башенками, необычным входом.

Впереди – небольшой дворик, огороженный забором, и, войдя туда, Никола и остальные увидели полуразрушенную статую: женскую фигуру со склоненной головой и сложенными в молитве ладонями. Кругом – кучи мусора, битого камня, сваленные в кучу железки.

– Двор запирался, нам не разрешали покидать его. Вообще нельзя было выходить из здания без сопровождения. Воспитатели боялись, что кто-то может свалиться с одной из стен или башен замка, там очень высоко, всюду провалы, каменная кладка осыпается.

– Мы можем войти внутрь? – спросил Никола, а Александр уже шел вперед, уже тянул на себя тяжелую дверь.

– Не заперто! – воскликнул он, и вскоре посетители оказались внутри.

Перед ними был просторный холл, справа – широкая лестница, слева – небольшое помещение. Пахло пылью, сырой штукатуркой, еще чем-то не слишком приятным. Все кругом было разрушено, мебель вынесена, на стенах – граффити и надписи на разных языках.

– Не мы первые сюда забрались, – заметил Стефан.

Дед Коста изменился, оказавшись в здании. Притих, сгорбился. Как потерявшийся ребенок, брел он вслед за своими молодыми спутниками, время от времени роняя замечания вроде: «здесь была музыкальная комната», «вот тут были спальни», «столовая там располагалась».

Здание оказалось запутанным, настоящий лабиринт из многочисленных переходов и лестниц, комнат и комнаток, закутков и тупичков. Некоторые проходы были заколочены, на стенах кое-где сохранились остатки мозаики и фресок. То и дело, открыв дверь, они видели, что пол провалился, гнилые доски обрушились вниз.

– Нужно быть осторожнее, – напряженно проговорил Никола, с тревогой глядя на Александра, который, впечатлившись обстановкой разрушения и хаоса, слишком быстро и бесстрашно бегал по коридорам, открывал двери и щелкал камерой, стремясь запечатлеть все уголки дворца.

– Вон проход на балкон, – указал дед Коста, – на третий этаж подняться нужно. Я не могу.

Ребята увидели, что он побледнел, запыхался. Не хватало еще сердечного приступа!

– На воздух выйду, посижу в тенечке.

Друзья отправились с ним: усадить, помочь, если надо будет. Осмотр замка можно чуть позже завершить. Николе стало интересно, он и забыл, что не хотел ехать. Место вправду оказалось колоритное.

Через пару минут они вышли из здания. Дед Коста, казалось, вздохнул с облегчением, а неугомонный Александр спросил:

– Я так и не понял: почему у этого места дурная репутация? Не из-за пожара, хозяин дворца тоже ни при чем, тогда в чем дело?

Дед Коста помолчал немного.

– Никому про это не рассказывал. Никогда. Но коли попал сюда, наверняка уж в последний раз в жизни, может, самое время рассказать.

Никола видел, как вспыхнули глаза Александра. Он весь обратился в слух, ловил каждое слово старика. Надо же, взрослый человек, а во всякую сказку готов поверить! Стефан тоже внимательно слушал.

– Историю эту мне рассказали почти сразу, как я прибыл в приют. Ее всем рассказывали – от одного ученика к другому передавалась. Воспитатели и учителя порой сердились для виду, делали замечания: негоже пересказывать такое! Но особо не пресекали. Сейчас я понимаю: это помогало поддерживать дисциплину. Все-таки