Сын Йемена - Ирина Владимировна Дегтярева

— Кто глотает слезы и сопли? — нахмурился Муниф. — Хотя у меня было много поводов для этого, поверь. И на обочине я валялся многократно, всеми брошенный и никому ненужный. Однажды в таком состоянии ты меня подобрал и показал, что уж если и не я сам, такой хороший и умный, кому-то нужен, то хотя бы мои знания, умения и происхождение. Тоже немало.

— Вот и правильно, — вздохнул Горюнов. — А я долго, слишком долго считал, что этого мало. И рвался всем доказать, какой я хороший и незаменимый. Мой друг оказался на более выгодной для руководства позиции, а чтобы ее улучшить, для пользы Родины, разумеется, меня слили, закончилось это провалом. Провал мой тоже использовали с толком.

— Ты жалеешь об этом и обижен? — Муниф посмотрел ему в глаза.

— Боже упаси! Я теперь контрразведчик, а друга моего турки забили до смерти, — он хлопнул Мунифа по колену. — Ложись спать. Уже ночь.

— Ты похож на моего брата, — вдруг сказал Муниф ему в спину, когда Горюнов отошел к раковине, чтобы помыть посуду. — Нет, не внешне. Но он, вот как и ты, был убежденным и очень осмысленным человеком. Мне кажется, в нашей жизни, особенно в той, которой мы с тобой живем, очень трудно придерживаться какой-то генеральной линии. Слишком штормит… Я смогу с тобой увидеться еще вот так, лично?

— Это может быть опасно для тебя. Однако возможно, если ты затребуешь нашей встречи у Центра.

Муниф улегся в комнате на матрасе у стены. Салим расположился на диване. Они еще курили оба в темноте. Салим вдруг сказал:

— Парадокс. А может, закономерность. Американцы добились совершенно обратного результата своими действиями в Ираке, Сирии, Йемене, политикой против Ирана — свергали в ходе «арабской весны» руководство стран, устраивали хаос, подпитывали террористов, даже жертвуя своими гражданами, чтобы возбудить патриотические чувства у американцев и ненависть к тем странам, в которых окопались «Аль-Каида» и ИГИЛ. Что в итоге? Сирия активно и успешно с помощью России и Ирана борется с ИГ, хотя там хватает проблем с влезшими к ним турками и американцами, сидящими как ненасытные пауки на нефтяных месторождениях. Йемен развален, но хуситы у власти. Те самые хуситы, которые по-настоящему воевали с «Аль-Каидой», а не устраивали игрушечные показательные войны и ликвидации. В Ираке к власти пришли проиранские шииты, и мир не тот, который их большеголовые сотрудники спецслужб выстраивали в своем далеком от понимания арабского мира больном эгоцентричном воображении, в котором американский ковбой сидит на трупе индейца и ковыряет пером из его головного убора у себя в носу или где там ему охота поковырять для ощущения полного счастья и унижения поверженного врага.

Он умолк. Больше они не разговаривали. Муниф переваривал сказанное им. А утром, прощаясь, Салим обнял йеменца и сказал:

— Удачи тебе, ахы Муниф.

Возвращаясь в Египет, а потом и в Йемен, Муниф то и дело ощущал на своих плечах крепкие ладони Салима. Словно и в самом деле увиделся с Муслимом.

2022 год, Йемен

Перемирие витало в воздухе все семь лет войны. Бдительность хуситов норовили усыпить переговорами. Считается, что переговоры лучше войны, но чаще всего они оборачиваются еще более свирепым и беспощадным витком противостояния, даже когда переговорщики пожали друг другу руки. Хотят передышки и одна, и другая стороны конфликта, но временные договоренности не приносят разрешения застарелых вопросов, из-за которых, собственно, все и началось.

После успешной атаки на нефтебазу в Саудовской Аравии и инфраструктуру Эр-Рияда хуситы не участвовали в переговорах, но благожелательно приняли перемирие. Не они развязывали войну, не они казнили в марте этого года в числе террористов ИГ и «Аль-Каиды» «пособников хуситов». Обезглавили. Хуситы хотели и требовали лишь одного — чтобы с территории Йемена ушли и саудовцы, и американцы.

Еще в 2017 году, через несколько месяцев после встречи Мунифа с Салимом в Латакии, в декабре пришлось ликвидировать Салеха, который все это время выступал со своими оставшимися ему верными военными на стороне хуситов, но вдруг переметнулся, стал делать попытки вести переговоры с саудовцами, обвинив хуситов, что именно они довели страну до такого плачевного состояния — не он, не Хади, а именно хуситы.

Недели не прошло с его заявления, как люди Мунифа, агентура, стали выслеживать Салеха, докладывали обо всех его перемещениях, а когда поступила информация, что его планируют вывезти из страны, за ним послали бойцов НСБ[31] в Санхан. Именно бывшие сотрудники Управления политической безопасности, работавшие в свое время при Салехе, легко вычислили его местонахождение, задействовав прежние связи Салеха. Конечно, предал кто-то из ближайшего окружения. В перестрелке, при попытке его задержать, Салеха убили выстрелом в голову. Собственно, Муниф и не отдавал приказ брать его живым, скорее, наоборот. Взяли тогда и раненного в перестрелке младшего сына Салеха.

Вице-президенту генералу Мохсену Салеху аль-Ахмару суд в Сане вынес заочный смертный приговор. Правда, это не помешало ему еще дважды покушаться на жизнь теперь уже генерала Мунифа аш-Шарафа.

Старший сын убитого президента Салеха возглавил борьбу против хуситов, а с ним вместе племянник Салеха, которого хуситы вынуждены были отдать Объединенным Арабским Эмиратам, чтобы те не перекрыли им порт Ходейду, через который иранцы поставляли оружие и гуманитарную помощь. Вскоре в боях удалось ликвидировать и племянника — генерала Тарека Салеха в Сане.

Повзрослевший Пич, обвешанный с головы до ног оружием, осуществлял, и весьма успешно, руководство охраной Мунифа.

До Мунифа долетали отголоски работы Салима и его людей в Сирии. Муниф понимал, кто стоит за тем или иным событием, связывая его с информацией, предоставленной им самим российской контрразведке — ликвидация главарей ИГ, их похищения, разборки внутри ИГ, умело срежиссированные и спровоцированные извне… По словам ксировца, с которым Муниф тесно взаимодействовал и даже дружил (если это возможно между представителями спецслужб разных стран), в Сирии, в стаде ИГ, действует волк, жестокий, хладнокровный, беспощадный. Когда Муниф услышал про этого волка из уст ксировца, он мысленно добавил: «И голубоглазый…»

Тридцатипятилетнего генерала чаще всего видели в Сааде, со шрамами на суровом лице, такого же, как на плакатах, развешанных по городу. Его всегда сопровождала вооруженная до зубов охрана в камуфляжах и на двух машинах, каждый из них готов был пожертвовать жизнью за своего генерала.

Если охрана позволяла ему переночевать в родном доме, а не ездить с одной конспиративной квартиры хуситов на другую, чтобы замести следы, он выходил спать на крышу, как делают жаркими ночами многие йеменцы.

Глядя на звезды, он просил Всевышнего только