Сын Йемена - Ирина Владимировна Дегтярева

в том числе и по генштабу. Допросы велись жестко, и Муниф, быть может, воспротивился бы участию в этих мероприятиях под благовидным предлогом, однако был лично заинтересован в получении информации.

Последнее время, когда его уже утвердили в новой должности, он испытывал некоторое облегчение. Теперь хоть и приходилось работать как бы против своих, все же не на два фронта. Да и не совсем против, если благодаря его посредничеству события начали развиваться более решительно и в пользу хуситов.

Мечети аль-Бадр и аль-Хашуш взорвали смертники в эту пятницу, когда Муниф присутствовал на одном из допросов. Он сперва услышал отдаленные взрывы. Один, затем почти сразу другой. Тут же начал звонить мобильный телефон.

Он выехал на место по приказу Рушди. Его машину знали, пропустили за оцепление. Взволнованный Пич вытягивал шею, выглядывая поверх полуопущенного стекла на дверце машины.

Они увидели останки дымившейся, исковерканной взрывом машины у ворот мечети аль-Бадр. Подошедший к машине офицер-хусит, узнавший Мунифа, наклонился к окну и через голову Пича доложил:

— В этой машине взорвался первый смертник, сейиди, а затем, услышав взрыв, совершил самоподрыв и второй, который был внутри. Жертв очень много, сейиди. Очень, — он отер лоб, испачканный сажей и чьей-то кровью. — Несколько сотен… Игиловская тварь!

— Почему считаешь, что ИГИЛ? — заинтересовался Муниф.

— Первого, который на машине, заметили и пытались задержать. Он выкрикнул: «Смерть шиитам!» Что-то еще, но все так поняли, что он из ИГИЛ. Пойдете смотреть?

Муниф кивнул и вышел из машины. Тут же следом выскочили его полтора телохранителя, как он их про себя называл.

В развороченной машине дымился разметанный, размазанный по металлу труп боевика-смертника. Пич с любопытством заглянул через плечо офицера и торопливо отвернулся. Муниф обратил внимание, что мальчишку не вывернуло наизнанку от вида исковерканного тела, значит, видел нечто подобное.

На площади перед мечетью стоял вой множества людей, толпа металась от одного тела к другому, суетились, помогали нести на носилках раненых к машинам, чтобы везти в госпиталь. Пытаться упорядочить это хаотичное движение бесполезно, зная йеменцев. И все же Муниф обернулся к офицеру:

— Надо бы оттеснить толпу. Как бы тут не оказался и третий смертник. В такой неразберихе это возможно…

Он не успел договорить, как услышал несколько автоматных очередей, затем его оглушили пистолетные выстрелы над ухом, он куда-то летел, когда его оттолкнули, очень жестко встретился с асфальтом, тут же нахлынула резкая боль в предплечье левой руки. Он повернул голову и увидел лежащего рядом Пича, белого настолько, насколько это могло произойти с темной кожей джибутийца.

Муниф вскочил и взял мальчишку на руки, бесчувственного и обмякшего, как тряпка. «Ну вот и угробил я парня», — подумал Муниф.

В эту же минуту его и Пича сгреб в охапку Залиль, впихнул в машину на заднее сиденье и рванул с места так, что толпа едва успела рассыпаться в стороны. Муниф отметил, что у Залиля половина лица в крови.

— Это покушение, — отрывисто заговорил Залиль. — Пич закрыл тебя, я убрал стрелявшего. — Он вдруг стал клониться вперед на руль.

Муниф с заднего сиденья, протиснувшись между передних кресел, схватился за рычаг ручного тормоза, надеясь, что сзади никто не едет. Судя по резким сигналам, ехали…

Превозмогая боль в руке, Муниф вылез из машины, перетащил Залиля на пассажирское сиденье. Сам сел за руль. Обернулся взглянуть на безжизненное тело Пича и быстро поехал к ближайшему госпиталю.

Пич зашевелился и застонал, когда Муниф стал вынимать его с заднего сиденья, перед этим перегрузив на носилки раненного в голову Залиля.

— Живой! — обрадовался Муниф, увидев, что Пич схватился за ребра. — Что там у тебя?

— Залиль, — простонал Пич, — заставил надеть тонкий бронежилет. Мне из-за него все ребра перемололо.

— Он тебе жизнь спас, а сам… В голову ранен. Однако зачем ты кинулся закрывать меня своим птичьим тельцем? Героем себя возомнил?!

Оказалось, что переломом пары ребер мальчишка не отделался, пуля пробила ему ногу, к счастью, не задев кость.

В госпиталь примчался сам Рушди, когда Муниф уже с перевязанной рукой сидел в кабинете главного врача, пил чай и дожидался окончания операции Залиля.

— Как он? — спросил Рушди.

— Крепкая черепушка, только сильно контузило пулей. Пич лежит на обезболивающих. Сломаны ребра и ранение в ногу. Закрыл меня от пуль. Что там на месте?

— Труп подобрали и опознали. Один из бойцов Мохсена. Генерала работа. Покушение на месте теракта наводит на мысль, что эти два события связаны и инициированы одним человеком. Мохсен взялся за тебя всерьез. А нам нежелательно тебя терять. Надо их сбить со следа. Завтра отправишься в Сааду вместе с парой телохранителей.

— Я не уеду, — заартачился Муниф, — здесь я нужнее.

— Ну это мне решать, — лицо Рушди приняло задумчивое выражение и чуть лукавое. — Я же не просто так тебя туда отправляю. Там у нас вся документация кадрового характера. Сечешь, к чему я клоню?

— У меня будет допуск ко всем личным делам тех, кто был тогда с вами, кто знал о местонахождении Муслима и Хусейна?

— Вот именно. А потом отправишься куда-нибудь отдохнуть. Сделаем тебе документы, чтобы не по своим установочным данным. А там поглядим, как будут развиваться события. Уж больно Мохсен закусил удила.

— Ты меня отстраняешь от дел? Только назначили на должность…

— И в мыслях не было! Просто ты мне нужен живым. Придется тебя на какое-то время законспирировать. Только захватишь с собой Пича. Он мне тут не нужен, к тому же раненый.

— Мне тоже, — вздохнул Муниф.

— Есть насчет него кое-какие идеи, но об этом позже. Его надо учить и пристроить к делу. Некоторых раненых из мечетей отправили в Тегеран на лечение. Нам сейчас персы передали существенную гуманитарную помощь.

Муниф подумал, что догадался о ходе мыслей Рушди, когда тот в разговоре перескочил с Пича на иранцев. Уж не думает ли он сделать из мальчишки нелегала в будущем и отправить, да хоть бы и в Иран. Дружба дружбой, а разведка должна работать на всех направлениях. Судя по тому, что в разваленной стране Рушди размышляет о развитии службы разведки и контрразведки, он либо большой оптимист, либо идеалист. Хотя, наверное, только так и надо.

— Он все же мальчишка, — сказал Муниф.

— У нас такие мальчишки воюют…

— И погибают.

— Наши хотя бы идейные. А SIS сейчас активно вербует детей для войны на стороне коалиции саудовцев.

* * *

Взяв с собой побольше обезболивающих для Пича, да и для себя, Муниф тем же вечером выехал на север, в Сааду, благо северные мухафазы хуситы прибрали к рукам еще в