Сын Йемена - Ирина Владимировна Дегтярева

— Я догадывался, знал. Спасибо тебе… Это не то, что я сделал для тебя тогда, это несравнимо. Ты спасаешь всю мою семью.

— Не надо, отец, — этими словами, а в большей степени интонацией Муниф продемонстрировал, что прекрасно понимал подоплеку всех действий Джазима в последнее время. Действовал тот не движимый любовью, альтруизмом или подпольной приверженностью идеям хуситов, а шкурными интересами.

Однако Джазим хотел что-то объяснить:

— Ты не понял, я воевал с твоим отцом когда-то вместе. Мы верили, что Йемен будет другим. Я остался на военной службе, наши дороги разошлись, как оказалось, навсегда и кардинально. Однако Аллах велик! Позволил мне искупить многое. Мы действительно сможем уехать? — он попытался заглянуть в глаза Мунифу.

— Я надеюсь, что меня не обманут, постараюсь проконтролировать твой отъезд, — поморщившись, произнес Муниф (у него оставались опасения, что хуситы водят его за нос — дали бумагу, формально отпустят, но едва полковник с семьей доберется до границы с Оманом или Саудовской Аравией, его попросту ликвидируют).

— Может, ты что-то еще скажешь мне о предателе? Хоть что-нибудь ты о нем знаешь?

Прихрамывая Джазим брел по коридору, тяжело опершись о руку Мунифа, и молчал. Заговорил, только когда они вышли из здания генштаба. Около подъезда ждала машина. Рушди специально выделил ее для того, чтобы Муниф уладил дела Джазима, которого хуситы перевели в разряд тех, кто уж если не способствовал их приходу к власти, то помогал в захвате Саны. Во многом это было правдой.

— Я не знаю, кто он. — Джазим поежился в одной рубашке.

Муниф торопливо открыл дверцу машины, чтобы полковник не успел совсем озябнуть на ветру. Начинал накрапывать дождь.

В машине лежала камуфлированная куртка Мунифа, он протянул ее Джазиму, и тот, с благодарностью кивнув, накинул ее себе на плечи.

— Знаю, что именно он сдал тебя, вернее, указал, что в генштабе есть пособник хуситов, довольно высокопоставленный. Даже меня какое-то время подозревали. Джакарта… — Джазим потер лицо, увидел на ладони кровь и усмехнулся. — Дай закурить. Они меня замучили без табака. Единственное, что я слышал… Накануне того, как начали поиски крота в генштабе, я зашел к Мохсену, он беседовал с кем-то по телефону. Увидев меня, замялся. Сказал, заканчивая разговор: «Только не в Джакарту, у него там любовница, и он надолго подвиснет».

— Не понимаю, почему ты связываешь этого типа с тем, что про кого-то сказал генерал?

Джазим развел руками:

— Он и раньше упоминал, что у него есть верный человек из Индонезии, причем заполучил он его, со слов самого Мохсена, от Картера.

— Кто такой Картер? — Муниф прекрасно знал ответ на этот вопрос, имея на руках последние документы о встречах Мохсена с американцами. По-видимому, Картер — куратор от ЦРУ.

— Его американский приятель, — Джазим это сказал таким тоном, словно не сомневался в том, что Муниф в курсе дела. — Куда мы едем? — вдруг встревожился полковник. — Ты же не знаешь, наверное, наш дом разбомбили. Наши все у моего брата.

Муниф тронул водителя за плечо и назвал другой адрес. Он боялся спросить, все ли живы? Но раз Джазим молчал, то, наверное, все. Иначе бы уже поделился горем.

— Я не пойду с тобой. Собирайтесь быстро, лишнего не берите, к тому же капиталы у тебя за границей, — распорядился Муниф.

Ему не хотелось видеть сейчас Нуранию, да и сестру. Его наверняка обвинят в том, что из-за таких, как он… пригрели гадюку на груди… А может, что еще хуже, начнут руки целовать, что спас Джазима, а заодно и всю их семью.

* * *

Полиграф удалось пройти без осложнений после полученных из центра инструкций. Очень вовремя объявился Шабиб, который отсиживался тоже в какой-то норе, пока хуситы штурмовали Сану. Он оперативно передал данные в Центр о том, что Муниф может занять высокий пост в службе безопасности хуситов. Получил ответ и передал Мунифу подробнейшие инструкции, как обойти полиграф.

Самая главная проблема теперь заключалась в том, что за Мунифом ходил Залиль, да и Пич. Мальчишка облачился в камуфляж, нацепил кобуру на пояс, автомат Калашникова висел у него на плече, ствол АК он довольно часто поднимал на всякого подходившего к Мунифу, даже на своих.

Пришлось выбираться к обувщику вечером, когда отпускал Залиля. Тот хотел было и ночевать рядом с Мунифом, но сошлись на том, что Залиль осматривает квартиру тщательнейшим образом в поисках посторонних предметов, перед тем как запустить Мунифа, и удаляется.

Поселили Мунифа с Пичем недалеко от его бывшей квартиры, в доме сбежавшего или погибшего офицера армии Йемена. Три комнаты, хорошая мебель, тоже на европейский манер. Муниф с некоторой уязвленностью подумал, увидев обстановку квартиры, что он, наверное, один такой уникум, который придерживался традиционного обустройства жилища.

Рушди снабдил Мунифа и машиной. Хотел было дать ее в комплекте с водителем, но еще один соглядатай ему был не нужен. За рулем сидел или сам, или Залиль, хотя чаще телохранитель, по его собственному настоянию.

Муниф не сомневался, что, если Мохсен захочет убить, убьет. Не поможет с десяток таких, как Залиль. Хотя телохранитель, здоровенный бывший офицер спецназа, перешедший на сторону хуситов, когда свергли Салеха, человек опытный и надежный. Однако в Сане неспокойно, если выстрелят из гранатомета в окно квартиры, то решат проблему под названием «Муниф» разом.

Найти новое место жительства Мунифа несложно, если учесть, сколько в Сане находится сторонников Хади (Хади бежал в Аден в феврале) и Мохсена, да плюс агентура спецслужб свергнутого правительства.

Уже втянулась в войну Саудовская Аравия и начала наносить авиаудары по Йемену, когда хуситы активно стали захватывать города в Южном Йемене и вынудили Хади бежать из своей резиденции в Адене в Саудовскую Аравию.

Генерал аль-Саккаф, бывший начальник Залиля из Специальных сил безопасности, вернее, его люди штурмовали аэропорт Адена, что способствовало бегству Хади, чему радовался Залиль, а заодно и тому, что хуситов поддерживает бывший президент Йемена Салех.

Несмотря на успехи, именно в марте обострилась ситуация в Сане. Произошло несколько террористических атак на шиитские мечети в столице. Застрелили журналиста Абдель-Карима аль-Хейвана на улице Хаял. Ответственность за убийство взяла на себя AQAP.

Но, зная, как прикармливал алькаидовцев сначала Салех, а потом и Мохсен, Муниф не сомневался, что они в самом деле могли совершить теракты, а не просто пытались взять на себя чужую вину из тщеславия и из желания усилить авторитет удачным покушением на убийство.

Муниф накануне собирался в мечеть на пятничную молитву, однако его не пустили дела. Приходилось разбираться с задержанными офицерами, лично допрашивать бывших коллег,