Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

Алина подумала, что у Николая Степановича прекрасно развито чутье, у кого можно поинтересоваться, из «этих» они или нет, а к кому лучше даже не приближаться с вопросами.

– Как вы думаете, почему Раиса покончила с собой? – спросила она.

– Так от тоски. У нас тут от нее многие лезли кто в бутылку, кто в петлю. Она еще и пела перед тем, как повеситься, так жалобно-жалобно…

– Пела? Кто?

– Ну так Раиска же, кто еще? Ночью накануне, уж поздно было, у нас тут темень – глаз выколи, вдруг слышу: как будто поет кто-то еле слышно, вот так…

Николай Степанович поднапрягся и издал горлом странные звуки, словно где-то пищал изрядно охрипший от курева голодный котенок.

– Арап, пес мой, сначала как услышал – уши навострил и к дверям, а потом раз – и под кровать спрятался, так и сидел там до утра. Даже его проняло. Я в окно поглядел, вижу: вроде Раиска идет у себя по участку, вся в белом, а вроде и не она, померещилось. Но если подумать: а кто, кроме нее, мог там петь и ходить среди ночи? Может, хуже ей стало, совсем спятила, вот и удавилась… Так что, домик-то покупать будете? А то Раиски не стало, а она, хоть и тронутая умом, а все же живая душа по соседству…

* * *

Обратно ехали молча. Алина была раздосадована очевидной безрезультатностью их загородной вылазки – собственно, как и почти всего, предпринятого ею с момента, когда порог их офиса переступила Катерина Ивановна Белопольская.

Она нагнала ужаса на несчастного Эдипа, в итоге лишь подтвердив то, в чем и так была совершенно уверена: Вадим Тихомиров не убивал и тем более не кусал свою задушенную подругу, и ничего не добилась своим кавалерийским наскоком на следователя Мартовского. Самым ценным источником информации оказался очень кстати присланный Чеканом ей на подмогу Адахамжон, но и собранная им мрачная летопись трагических событий минувших дней, которой добавил деталей и красок старый следователь Олег Кравченко, никак не помогала разгадать загадку зловещего Сфинкса и более напоминала интригующую историю в стиле «тру крайм» о неуловимых убийцах из прошлого, типа Джека Потрошителя или Зодиака, нежели годилась для применения в практических целях изобличения убийцы или убийц. Да, от визита на дачу погибшей Раисы Игнатьевой она не ждала ничего конкретного, но интуитивно чувствовала, что там может найтись некий след, подобие следа, который выведет хотя бы к намекам на какой-то ответ. Но вот они побывали там, увидели явные признаки хаотичного обыска, узнали о черном джипе, появившемся у дома Раисы на следующий день после смерти, и все это было маркерами сокрытой жизни, тайных движений, происходящих в темных глубинах обители левиафана, которые нимало не приближали к тому, чтобы увидеть его самого. Кроме того, Алину тяготило осознание, что смерть в петле настигла последнюю свидетельницу Сфинкса на следующий день после того, как она сама заставила Эдипа разрешить ей осмотреть тела Вадима и Александры, – совпадение слишком очевидное, чтобы его проигнорировать.

Коротко звякнул сигнал сообщения. Алина покосилась на экран и попросила:

– Зоя, это Лера пишет. Я задала ей вопрос про Игнатьеву, можешь прочесть?

Зоя взяла смартфон.

– Укуса нет, следов сопротивления тоже. Переломовывихи третьего и четвертого позвонков, не асфиксия. Странгуляционная борозда посмертная. Запроса от следствия не было. Тело выдано родственникам.

– Это он, – сказала Алина. – Его почерк устранения сопутствующих жертв, а в данном случае – свидетельницы.

Она подумала о девочке, давным-давно спрятавшейся в шкафу от чудища, задушившего ее старшую сестру; о женщине, всю жизнь скрывавшейся от этого же чудовища на старой даче, страшившейся зверя – и он действительно явился за ней полвека спустя и исторг ее душу.

– Странно, что при таких результатах экспертизы не было возбуждено дело об убийстве, – заметила Зоя.

– В данном случае это не связанные между собой действия. Если голова в веревке по месту постоянного пребывания, криминалистами следов присутствия посторонних и борьбы на момент обнаружения трупа не зафиксировано, то следователь возбуждаться не пойдет, он не дурак. Составят материал проверки по признакам преступления и отпишут отказ в возбуждении уголовного дела. Родственники могли бы на основании патологоанатомического исследования это решение обжаловать через прокурора, но что-то подсказывает, что Оксана Геннадьевна в том нисколько не заинтересована.

День проваливался в сизые сумерки; в небе поднявшийся ветер разорвал паруса облаков, сквозь прорехи в которых виднелась густая темная синева.

Адахамжон попросил высадить его у метро. Они попрощались.

– Зоя, ты домой? – спросила Алина.

Та кивнула.

Некоторое время они ехали в тишине. За окнами промелькнули двухэтажные «немецкие» домики на проспекте Энгельса, проползли ряды серых пятиэтажек Ланского шоссе, и вскоре автомобиль по Ушаковской развязке взлетел над черными водами Большой Невки, в глянцевых волнах которой дробились, дрожа, будто слезы, оранжевые и голубые отражения речных фонарей.

– Слушай, – вдруг заговорила Зоя, – не уверена, важно это или нет… Но я заметила кое-что странное сегодня в доме Игнатьевой.

– Так?

– Помнишь, в комнате на первом этаже были разбросаны книги? Целый библиотечный фонд, в основном из зарубежной и русской классики. Среди них было полное собрание сочинений Диккенса, я его хорошо знаю: мне бабушка перед сном читала «Оливера Твиста», когда я приезжала к ней на каникулы. Это издание до сих пор стоит в комнате у мелкой. Так вот, в нем ровно тридцать томов, а я заметила на полу тридцать первый…

Алина сбросила скорость и перестроилась вправо.

– Ты уверена?

– Конечно: зеленый томик, в точно таком же переплете, как и все остальные, и даже потрепан слегка, но на корешке золотистыми цифрами по черной плашке написано «31».

– Почему не сказала сразу? Ждала, когда Адахамжон выйдет?

Зоя промолчала. BMW коротко зарычал и резко рванул вперед; Алина крутанула руль, ушла направо на набережную и тут же развернулась через полосу так резко, что взвизгнули покрышки, а Зою прижало к дверце. Сзади зазвучали сигналы и яростно замигали фары.

– Куда ты?!

– Кроме пошива убитая Раиса Игнатьева занималась переплетным делом, – сказала Алина. – Похоже, что с одной из ее работ нам просто необходимо познакомиться ближе.

…Уличного освещения в дачном поселке не имелось, и темнота была антрацитово-черной, какой бывает только осенней ночью далеко за пределами города. Автомобиль словно пробирался по узкому лабиринту сквозь коридоры, пронизанные лучами дальнего света и стиснутыми по сторонам причудливыми угловатыми силуэтами темных домов, оград