Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс

Джослин настороженно следит за моими действиями. Я ясно чувствую, что в последнее время она всегда была настороже.

И да, вот я тут вожусь с капканом, который вряд ли пригодится, хотя могла бы выманить моего папашу на пристань и столкнуть его в озеро или заложить сухими и зелеными ветками разверстую пасть какой-нибудь выгребной ямы или пещеры, чтобы он рухнул туда, как… как Грейсон Браст.

Вот только Грейсона Браста вытащили оттуда, но тут дело другое.

Мой отец и без того уже достаточно другой, спасибо.

Еще я могла бы вот что сделать, вы знаете: лишить отца его главного оружия. Я говорю о его кирке. Я определенно должна сказать об этом.

Вот только… есть множество причин, по которым не стоит пытаться вытащить ее из того дерева по другую сторону луга, правда? Не делает ли она злодеем того, кто держит ее в руках? Ведь случались вещи и глупее этого, правда? И не притаился ли мой отец с киркой в руках, не ждет ли он нас там, чтобы именно это и сделать с нами. А что, если мы придем туда, а нам не хватит ни сил, ни веса, чтобы вытащить ее? Она далеко вошла в дерево, тут сомнений нет. Она, вероятно, пролетела сорок или пятьдесят футов.

А если мы ее заполучим? Тогда… тогда Джослин сможет зашвырнуть ее куда подальше назад, в озеро. И кирка будет лететь, пока мертвая рука одного из эти пропитанных водой трупов не высунется над водой и не схватит ее, да.

Отменяется.

Но вот что мы все же можем сделать: прислонить ее к какому-нибудь дереву и положить капкан ровно в то место, где должен будет стоять мой отец, чтобы ее поднять. Вот только когда мы прикоснемся к ней, она, может быть, зашепчет нам порочным голосом Глена Хендерсона, скажет нам: убей, убей, убей.

Вариант, который мне не нравится больше всего: эта проклятая кирка может вовсе не понадобиться моему отцу. У меня возникает ощущение, что я за всеми этими вариантами упускаю что-то очевидное. Может быть, стоит подумать о том, как ее использовать без отца. Типа принимая во внимание ее историю. Кевин Уильямсон научил нас: знание жанра может быть твоим спусковым крючком, твоим спасательным люком, твоим волшебным путем по немыслимому лабиринту, а потому…

Мистер Холмс, вы рассказывали нам об убийцах Хендерсона – Голдинга, прячущих своих мертвецов во всех норах и трещинах, какие есть в горе. Именно там Летч Грейвс, отец Стейси, спрятал ее мать, Джози… Джози Сек. Но не-убийцы все равно были здесь, они высекали искры, надеялись на удачу, которая поможет им найти отдаленную жилу коренной залежи, на разработку которой еще никто не подал заявки.

Это орудие, покрытое золотом, является собственностью убийцы с тех времен и, возможно, эмблемой всех убийц тех времен. Есть в нем что-то такое, что позволяло моему отцу использовать кирку, как Тор использовал свой молот?[23] Но что, если мы подержим эту кирку над несколькими угольками, которые все еще тлеют здесь, и золото стечет с нее и зашипит во вспыхнувшем пламени? Тогда эта кирка станет всего лишь инструментом, а не орудием. Тогда она снова будет принадлежать мечтателям.

На что мы с Джослин надеемся против всякой надежды: что этот капкан сработает на человеке, который вот уже восемь лет как должен быть мертв и так и не объявлялся с того момента, когда попытался прибить меня к дереву.

И в самом деле? Я не говорю об этом Джослин, но если мы хотим, чтобы мой отец пустился во все тяжкие, не заботясь о том, куда ставить ноги, то на такую целеустремленность его должны настроить не я и не кирка. Это должны быть шесть банок пива, по сторонам которых стекают большие жирные пивные капли. Но она с ним выросла. Как она может не знать про него этого?

– Порядок, – говорит она, капкан в достаточной мере замаскирован.

– Да, порядок, – вторю ей я, и это означает, что я прикрываю свою задницу.

Теоретически план был вовсе не плох. Но когда приступаешь к его реализации, то видишь, сколько в нем неопределенностей. Что, если отец появится откуда-то сбоку. Что, если кирка прилетит мне в голову, крутясь в воздухе. Что, если… что, если этот Призрачное Лицо в маске от противогаза прокрадется сюда тайком и перевернет все с ног на голову? Что, если здесь, в этом жутком захолустье, из-за какого-нибудь дерева появится Сет Маллинс с манком, наигрывающим «Нью-йоркского потрошителя»?

А если мы пойдем туда, то что, если Чаки, которого нет, прибежит по воде из Пруфрока? Что, если сюда заявится Салли Чаламберт в своем облачении Ангела озера Индиан? А потом, никогда нельзя исключать явления Стейси Грейвс. И кто знает, может быть, металлический крюк Мрачного Мельника, сброшенный страховым агентом с нашего вертолета, когда меня арестовали в последний раз, лежит себе в озере, как кирка, и ждет, когда Клейт Роджерс восстановится в достаточной мере, чтобы надеть его и выйти с мелководья?

Может быть, нам следовало дождаться, когда огонь охватит всю долину. Трудно придумать другое место, которое так нуждалось бы в этом.

Но тогда я лишусь работы. Потеряю дом. Лучшего друга. Племянницу.

Они тоже не ахти какой выход из затруднительной ситуации, думаю я. Всего лишь попытка пережить следующее мгновение, а потом еще одно.

А для меня следующее мгновение – это изображать Фей Рей в ночь Хеллоуина, заманивать монстра. Никто из нас в Пруфроке не понимал, что изображать монстра нужно в соответствующем одеянии, что речь идет о жизни и смерти.

– Хорошо, – говорю я Джослин.

Задержав на мне на мгновение взгляд, чтобы убедиться, что я готова, она кивает и отходит в темноту между капканом и мной. Идея сводится вот к чему: как только капкан защелкнется на моем отце, когда он, может быть, все еще будет рваться ко мне, она набросится на него с топором, ударит раз, другой, третий, пока в нем не останется никаких сил и об угрозе с его стороны можно будет не беспокоиться.

И все же, если нам удастся зайти так далеко, я планирую использовать полоски содранной коры или еще что-нибудь такое, чтобы отнести это разложившееся мясо назад к уголькам, ползущим по лесной подстилке. На всякий случай.

Ну а еще потому, что я его ненавижу.

Джослин, от которой теперь видно только белки глаз, кивает