Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

- Чувак... - Стеннис согласился, заняв свое место рядом с ней, наблюдая, как Огонь нужды разгорается, пожирая свою жертву.

Он наклонился, осторожно взял косяк из рук Джиллиан и поднес его к губам, не отрывая взгляда от костлявого пламени.

- Нам нужно больше музыки, - сказала Джиллиан, отвлекаясь от своих размышлений и переключаясь на выбор новой кассеты. - И мне нужно еще пива. Хочешь?

- Угу, - рассеянно ответил Стеннис.

Огонь потрескивал, словно стрекотание бешеных паразитов. Костлявый погребальный костер стоял первобытно и стоически, окруженный множеством золотых призрачных рук, стремящихся разорвать его на части для своего последнего адского суда. Когда пламя приобрело пурпурный оттенок, Стеннис посмотрел в скелетообразные глаза Огня нужды.

Огонь нужды смотрел на него в ответ.

* * *

В белой пустоте тлеющих углей были раскрыты секреты его существования. Стеннис наблюдал за процессией ритуального убоя, когда перепуганные невинные люди переживали свои последние бурные удары сердца на конце той же жертвенной веревки. Год за годом, смерть за смертью, поколения его рода процветали в соответствии с демоническим договором, отказываясь от своей человечности ради гарантий привилегий и процветания.

В Огне нужды рассказывалась история предков Стенниса, начиная с его прапрадеда, который чтил семейную традицию, которая поддерживалась на крови рабов. Позже его прадед соблюдал договор, заманивая бродяг и проституток встретить свою мучительную судьбу под деревом виселиц. В конце концов, его дедушка, Грэнвилл МакЛоу, провел свои годы, разжигая Огонь нужды костями нелегальных иммигрантов - работников общепита, батраков на фермах и поденщиков, у которых не было ни семьи, ни друзей.

- Нет, - пробормотал Стеннис, не обращаясь ни к кому конкретно в этой калейдоскопической эфирной мозаике.

Он не хотел признавать, что его дед - его лучший друг и герой - был чудовищем, или что сама основа его существования была построена на череде жестокостей.

Да!

Голос был пустее, чем внешняя тьма за самыми дальними звездами, и все же он обрушивался на него подводным течением, сокрушая его давлением глубочайшей океанской пропасти. В одно мгновение его моральные устои, каждый ничтожный шаг на едва протоптанном пути к самореализации рассеялись, как струйка дыма из тлеющего очага. Боги и дьяволы были одним и тем же существом, бродившим по земле в костюмах из разлагающейся плоти и костей, увековечивая вековые иллюзии благожелательности и недоброжелательности в пустоте космического хаоса. Надежда и вера были высшим проявлением духовной мастурбации - способом отвлечь безмозглые массы, в то время как их самозваные божества-паразиты высасывали их досуха.

Не успело цунами этого мрачного осознания смыть его с лица земли, как волна сменилась и вынесла его обратно на берег, по частям восстанавливая его. Это знание было даром. Это была власть - приглашение занять место на возвышении мировой элиты. Никогда не бороться. Никогда не голодать. Никогда не кланяться. Когда все украшения были сняты, а помпезность и торжественность отброшены, все, что имело значение, - это его место среди голодающих каннибалов. Если мир обратил внимание на цвет его кожи, на его пенис и на то, как он решил использовать это в качестве определяющих факторов, кто он такой, чтобы спорить об обратном? И если голодный демон захотел поднять его на вершину славы, так тому и быть.

* * *

Глаза Стенниса распахнулись, когда сила оргазма пронзила его изнутри. Он был обнажен. Джиллиан стояла перед ним на коленях, тоже обнаженная. Ее бледная плоть мерцала в оранжевом свете костра. Кострище из скелета возвышалось во весь рост и казалось неукротимым источником топлива для бушующего пламени. Существо сардонически усмехалось, его глаза горели, как две печи-близнеца.

Джиллиан вынула член Стенниса изо рта и сплюнула на землю. Она смахнула кончиком пальца капельку спермы с губ и втерла ее в сосок.

- У твоей спермы вкус, как у слез голодающих сирот, - сказала она, глядя на Стенниса горящими глазами, такими же белыми, холодными и безжизненными, как антарктический ледяной покров.

- Твои глаза... - пробормотал Стеннис. - Они белые.

- Как и твои, глупенький, - сказала Джиллиан, вставая. Она взяла его член в руку и сжала. - В этой штуке еще много жизни - преимущества молодости.

Новое чувство восторга наполнило его душу. Он не мог точно вспомнить, кто он, где находится и как зовут эту прекрасную женщину. В глубине его сознания таилось присутствие нескольких существ, и он не был уверен, сколько их было. Это ощущение не испугало его, а наоборот, успокоило.

- Он полон сил. Этот пес рвется на охоту, - сказал Стеннис, сжимая в ладони свой возбужденный член.

- Всему свое время, - ответила Джиллиан, отпуская его член. - Есть работа, которую нужно закончить.

Стеннис кивнул и перевел взгляд на костер. Когда он увидел лук, лежащий рядом с кострищем, он все понял. Присев, он поднял его и отвязал веревку от концов, затем бросил ветку. Он аккуратно свернул веревку и осмотрел петлю, завязанную на ее конце.

Джиллиан, обнаженная в свете костра, протянула руку. Стеннис сжал ее, держа в другой руке моток веревки для палачей. Вместе, бок о бок, они вышли из зоны действия мерцающего огня. Зимний блеск их глаз освещал им путь к руинам церкви.

Разрушающийся фасад вырисовывался на фоне облачного ночного неба, как кричащее черное лицо. Они прошли через дверной проем, источавший древнюю ложь. Три полуразрушенные стены за фасадом возвышались не более чем на три фута среди груды упавшего камня и известкового раствора.

Войдя, им не пришлось оглядываться. Они направились прямиком к беспорядочной куче камней у задней стены. Джиллиан схватила ржавую стремянку, оставленную в углу, в то время как Стеннис начал поднимать тяжелые камни из кучи и отбрасывать их в сторону.

Убрав первую пару камней, Стеннис обнаружил человеческое плечо. Через несколько мгновений появилось опухшее, покрытое синяками лицо. Стеннису не потребовалось много времени, чтобы обнаружить обнаженное тело человека, связанного, избитого и окровавленного. Мужчина был без сознания, когда Стеннис вытаскивал его из-под обломков, но он дышал.

Стеннис посмотрел на мужчину, безвольно распростертого у его ног. Его руки были связаны за спиной, а на голове был кляп. Хотя мужчина был покрыт кровью и грязью, его смуглая кожа все еще была заметна, а волосы у него были черные. Голос в голове Стенниса прошептал имя.

Он посмотрел на Джиллиан.

- Эдуардо Манструо? - пробормотал он.

Она озорно улыбнулась.

- Эдуардо Мунструо, - повторила она, и они оба рассмеялись.