Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

- Давай поторопимся, - сказала Джиллиан, поднимая стремянку.

Стеннис опустился на колени рядом с Эдуардо, приподнял его голову и накинул петлю ему на шею. Затем он поднялся и последовал за Джиллиан на поляну, волоча Эдуардо за собой. Веревка врезалась ему в плечо, когда он тащил свою ношу по каменистой земле и редким пучкам травы. Огонь нужды, все еще горевший с прежней силой, казалось, следил за ним своим зловещим взглядом.

Минуту спустя он добрался до терновника. Джиллиан установила лестницу под первой веткой. Не колеблясь, Стеннис взялся за конец веревки, бросил остальную часть катушки рядом с головой Эдуардо и затем поднялся на две ступеньки лестницы. Подтянувшись, он продел конец веревки через ветку, немного ослабил натяжение и спустился по лестнице. Джиллиан придвинула лестницу поближе к стволу, а Стеннис повторил процесс со второй веткой. Когда он вернулся на землю, то пропустил оставшуюся часть натяжения через ветки, в то время как Джиллиан сложила стремянку и отставила ее в сторону.

Прогремел гром, и тучи прорезала молния. Эдуардо закашлялся сквозь кляп и застонал, пытаясь оторвать голову от земли. Его руки были связаны за спиной, плечи слабо покачивались из стороны в сторону.

- Час близок, - сказала Джиллиан, и в ее глазах появилось холодное безумие.

- Не нужно завязывать трусики узлом, - ответил Стеннис, растягивая слова.

Когда Стеннис потянул за веревку, голова Эдуардо дернулась вверх. Его опухшие глаза испуганно сузились. Стеннис тянул снова и снова, перебирая руками, как будто карабкался по канату, но он не отрывался от земли. Ветки облегчали работу. Приглушенный голос Эдуардо доносился сквозь кляп, когда его подняли в вертикальное положение. Его крики прекратились, когда его ноги оторвались от земли, а петля затянулась на его горле. Когда узел палача оказался настолько близко к ветке, насколько это было возможно, а ноги Эдуардо оказались в трех футах от земли, Стеннис трижды обмотал веревку вокруг туловища, прежде чем завязать ее.

Стеннис подошел к Джиллиан и обнял ее сзади. Он положил голову ей на плечо, наблюдая за тем, как болтаются ноги Эдуардо. Его руки скользнули к ее грудям, обхватив их. Она потянулась назад, схватила его за мошонку и потянула. Держа его яйца в своей руке, она шагнула вперед, мягко направляя его к висящему мужчине. Она потянула Стенниса на землю, уклоняясь от неистовых ударов Эдуардо, когда они оказались под его висящим телом.

Он прижал руку к ее влагалищу.

- Нежнее, чем кожа лягушки, - сказал он, наслаждаясь ее свежевыбритым участком. - Ты прелестна, как персик, - он провел средним пальцем по ее гладкой впадинке, затем поднял руку, понюхал кончик пальца и облизал его. - И в два раза слаще.

Когда Стеннис вошел в теплое лоно Джиллиан, конвульсии Эдуардо над ними усилились. Стеннис поднял голову и увидел сотни белых глаз, которые смотрели сквозь темноту деревьев, то появляясь, то исчезая из виду в свете молний. Бесчисленные голоса, спрятавшиеся среди деревьев, издали дружный вопль, и Огонь нужды разразился демоническим хохотом.

Тяжелые капли дождя забарабанили по земле. Когда небо отпустило, из мочевого пузыря Эдуардо хлынул поток мочи. Стеннис слизывал солоноватую жидкость с сосков Джиллиан, а она слизывала ее с его лица. Когда тело Эдуардо в конце концов замерло, а его кишечник опорожнился прямо на них, они были слишком поглощены своим занятием сексом, чтобы заметить это.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 1 НОЯБРЯ 1998 ГОДА

На следующее утро они проснулись в палатке, чистые, сухие и полностью одетые. Стеннис сел и попытался сморгнуть тупую боль в глазах, пока Джиллиан расстегивала молнию на клапане палатки. Они вышли на улицу, под голубое небо и солнечный свет.

Стеннис подошел к кострищу. Все, что осталось, - это мелкий белый пепел и аккуратная кучка раздавленных пивных банок. Потирая виски, он повернулся к Джиллиан.

- Чувак, что, черт возьми, случилось?

Она пожала плечами.

- Я не знаю, чувак. Последнее, что я помню, это как ты разжигал костер с помощью веревки и палки, как капитан Кейвмен. Я до сих пор в шоке, что тебе это удалось. Ты сжег этот дурацкий фальшивый скелет, мы пили плохое пиво и курили хорошую травку.

Глаза Стенниса заблестели, а на лице появилась широкая улыбка.

- Да, я разжег огонь, не так ли? Если я не ошибаюсь, я полагаю, ты мне кое-что должна.

Джиллиан закатила глаза.

- Ага. Может быть, через день или два, как только я избавлюсь от похмелья.

- Я надеюсь, что ты избавишься, - ответил Стеннис. - А теперь давай соберем вещи и свалим отсюда к чертовой матери.

* * *

Когда они вернулись на ферму, было уже далеко за полдень. Джиллиан поцеловала Стенниса и положила рюкзак в багажник своей старой "Тойоты". Он помахал рукой, когда она вырулила с подъездной дорожки и уехала.

Стеннис вошел в гараж и поставил свой рюкзак на рабочий стол. Он быстро порылся в боковом кармане, вытащил пачку марихуаны и сунул ее в карман. Повернувшись к двери, он оставил свой рюкзак на рабочем столе, чтобы разобраться с ним позже.

Внутри царила странная атмосфера. Мама Стенниса ждала его в коридоре. Ее глаза были красными и опухшими. Стеннис понял, что что-то не так.

- Что случилось, мам? - спросил он, гадая, не забыл ли он вытащить порно из своего видеомагнитофона.

- Привет, дорогой, - сказала Ева. - Заходи и присаживайся.

Он прошел за ней на кухню и сел за стол.

Она взяла со стола тарелку с печеньем и поставила перед ним.

- Не хочешь ли чаю? - нервно спросила она.

- Не могла бы ты присесть и рассказать мне, в чем дело? - спросил Стеннис, тут же пожалев о резкости своего тона.

Ева кивнула и села напротив него. Она вздохнула.

- Твой дедушка, - наконец начала она.

- Что? - спросил Стеннис, чувствуя, как колотится его сердце. - Ему стало хуже? Он в больнице?

Ева всхлипнула, и слеза скатилась по ее щеке.

- Он умер прошлой ночью, милый. Мне так жаль.

Сердце Стенниса упало. Ева потянулась через стол и взяла его за руки. Он видел, как шевелятся ее губы, как с них срываются слова заботы и утешения, но ее голос был заглушен. Все, что он слышал, - это сельские интонации своего деда, звучавшие у него в голове.

- Не волнуйся, мой