Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

ритуала разжигания огня в этом году. Следующим вечером вы вдвоем устраиваете свою маленькую хэллоуинскую вечеринку и сжигаете свой "фальшивый скелет". Как только ты забираешься в палатку, скорее всего, под действием наркотиков, он вытаскивает связанную жертву из укрытия, вешает ее, опускает тело и прячет его до того, как ты проснешься. И вуаля! Для празднования следующего года на палубе появился новый "фальшивый скелет".

У Стенниса отвисла челюсть.

- Как звали того парня, который пасся на поле твоего деда? - спросила Джиллиан.

- Э-э-э... Эдуардо Манструо, - растерянно ответил Стеннис.

- Точно! Эдуардо Манструо, - задумчиво произнесла Джиллиан, скручивая третью сигарету с марихуаной. - Он так и не появился вчера, чтобы подстричь траву, не так ли? Бьюсь об заклад, я знаю, где он, - она склонила голову набок и кивнула мимо Стенниса в сторону руин старой церкви. - Он там... связанный... окровавленный, с кляпом во рту... ждет, чтобы стать скелетом следующего года.

Стеннис повернулся и посмотрел на черные руины старой церкви. Над поляной разнесся низкий вой, когда холодный октябрьский ветер пролетел мимо зияющих дверей и окон каменного фасада. Напрягая зрение, он вглядывался в сгущающуюся тьму за ветхим строением.

- БУ-У-У! - закричала Джиллиан.

Банка с пивом выскользнула у него из рук, и Стеннис чуть не выпрыгнул из кожи вон. Он завертелся в воздухе, разбрызгивая пивную пену, прежде чем упасть на землю. Он обернулся, глядя на нее, затаив дыхание.

Джиллиан прижимала руки к животу, одной рукой осторожно зажимая третий косяк. Ее лицо раскраснелось от смеха.

- Ты бы видел себя! Я тебя здорово достала! - взвизгнула она, и слезы покатились по ее щекам.

Стеннис не мог долго сердиться на нее за то, как она, словно маленькая, уплетала яблочное пюре, держа по косячку за каждым ухом. Он улыбнулся и присоединился к ее смеху.

- Да, ты меня раскусила. Ты такая-сякая! А теперь, как насчет того, чтобы я разжег огонь, чтобы мы могли разжечь вот это?

- О, мы не будем разжигать это, потому что огонь не разгорится. Ни за что, никак. На сегодняшний вечер у нас в запасе только немного пива. А теперь, если тебя не затруднит, угости меня одним из этих прекрасных напитков, мой дорогой друг, у меня что-то пересохло в горле.

Стеннис взял пиво и протянул его Джиллиан.

- Вот, пожалуйста, миледи. Когда я разожгу этот огонь, я с радостью приму твои извинения в виде вышеупомянутого минета.

* * *

Наступила ночь, и поляна погрузилась в темноту. Фонарик, лежавший на земле, отбрасывал треугольный луч на пустую яму для костра, груду костей и рабочее место Стенниса. Он освещал его горячее дыхание и капельки пота, стекающие со лба.

Джиллиан откинулась назад, опершись на локти и скрестив ноги, рядом с ней стояли три пустые банки из-под пива, а в руке она держала одну, наполовину полную. Она ухмыльнулась, наблюдая за работой Стенниса. Он просунул прут в центр тетивы лука и держал его вертикально, уперев острием в очаг. Используя в качестве преграды сплющенную банку из-под пива, которую держал в ладони, он надавил на верхушку прута. Другой рукой он тянул тетиву взад-вперед, словно пилил, заставляя прут вращаться в такт движению веревки.

Шли минуты. По мере того, как прут погружался в деревянную доску, трение усиливалось, и места соприкосновения на обоих кусках дерева темнели. Оранжевая искра внезапно вспыхнула, как светлячок. От удивления Стеннис сбился с ритма, и уголек исчез. Из очага поднялась тонкая струйка дыма.

- Приготовь сосновые иголки и маленькие веточки, - сказал Стеннис, взволнованно глядя на Джиллиан.

Он с удвоенным энтузиазмом принялся пилить.

Джиллиан села, отставила пиво в сторону и встала с колен. Она подошла к засохшей сосне и начала обрывать иголки и веточки. Набрав приличную горсть хвороста для растопки, она села рядом со Стеннисом и стала наблюдать, как он энергично орудует луком.

- Тебе, должно быть, очень нужен этот огонь, - невнятно пробормотала она.

Стеннис издал безумный смешок. Он быстро снял прут и поднес его к губам. Когда он подул на него, черный дымящийся кончик стал красным, как вишенка на сигаре. Он осторожно установил очаг в яме для разведения огня и жестом подозвал Джиллиан.

- Быстрее! Насыпь немного сосновых иголок на горячее место - как вигвам, если сможешь.

Она сделала, как он просил, и выложила небольшую кучку сухих сосновых иголок на обугленный круг в центре очага. Стеннис поднес кончик прута к растопке, наклонился и осторожно подул. Небольшая кучка немедленно вспыхнула пламенем.

- Еще иголок, - приказал Стеннис между вдохами.

Джиллиан подчинилась и осторожно положила в огонь еще сосновых иголок. Стеннис схватил засохшее деревце и быстро вытащил несколько маленьких веточек. Когда Джиллиан закончила добавлять сосновые иголки, Стеннис осторожно начал расширять вигвам более крупными ветками. Не дожидаясь указаний, Джиллиан вскочила, схватила фонарик и побежала к лесу. Не прошло и минуты, как она вернулась с охапкой более толстых веток.

В скором времени кострище запылало ярким пламенем. Стеннис встал с пылающим прутом и повернулся к Джиллиан.

- Давай зажжем одного из этих "плохих парней"! Не окажешь ли мне честь?

- Я бы с удовольствием раскурила одну из этих "плохих девчонок", - ответила Джиллиан.

Она сунула руку в карман своей толстовки, достала косяк номер три и зажала его губами. Первые две сигареты все еще были у нее за ушами.

- Прошу прощения, - сказал Стеннис, поднимая тлеющий кончик прута.

- Я не обижаюсь, - пробормотала Джиллиан сквозь сжатые губы, наклоняясь вперед и прижимая конец косяка к раскаленной вишне прута. Она сделала несколько затяжек, пока косяк не разгорелся, затем отошла и затянулась по-настоящему. - О, да, - сказала она, закашлявшись, и предложила сигарету Стеннису.

- Подержи это минутку. Мне нужно внести последние штрихи в огонь, - сказал Стеннис.

- Заставь меня, - сказала Джиллиан.

Она снова затянулась и подняла с земли свое пиво.

Стеннис склонился над грудой костей. Перебрав несколько конечностей и отложив их в сторону, он выбрал грудную клетку и осторожно поднес ее к огню. Языки пламени извивались между костями, как змеи в клетке. Затем он разложил кисти, ступни, таз и все кости рук и ног вокруг грудной клетки.

- Теперь самое интересное, - сказал он с маниакальной ухмылкой, беря в руки череп.

Он заглянул в черные глазницы, затем положил последнюю часть скелета на костер.

- Чувак... - прошептала