Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

как танцевать. Слишком уж сильны оказались его воспоминания о Флёр. Так что, взяв руку Гермионы в свою и начав двигаться вокруг зала, Гарри наслаждался ошеломленным видом на ее лице.

Пускай поначалу он и испытывал небольшую неуверенность, но затем все вернулось, и чем дольше они танцевали, тем естественнее он двигался.

Также и танец с Гермионой казался более естественным. Возможно, повлиял тот факт, что на него не глазели сотни людей, а может, его просто не подавляла природная харизма Флёр.

Танец вышел расслабляющим и, пожалуй, даже слегка веселым, и в своей жизни Гарри редко испытывал подобное.

Когда песня завершилась, он широко улыбнулся Гермионе.

— Видишь? Я же сказал тебе, что хорош во всем.

— Где это ты научился танцевать? — спросила она.

Гарри пожал плечами.

— Нахватался там и сям.

— Но зачем? — изумилась Гермиона. — Ты не учишь ничего, что не улучшало бы твои навыки бойца.

Гарри внимательно посмотрел на нее.

— Считаешь меня лентяем?

— Да, — ответила Гермиона. — Если дело касается сражений или чего-то, что ты счел полезным, то ты превращаешься в одного из самых упорных трудяг, каких я только видела в жизни. Если же считаешь, что это тебе не пригодится, то становишься ленив, как Рон Уизли.

— Эй! — воскликнул слегка уязвленный Гарри. — Не сравнивай меня с ним!

Правда заключалась в том, что иногда он восхищался тем, что слышал о легендарной праздности Рона. Тот, казалось, никогда не открывал книг и знал, как наслаждаться жизнью так, как никогда ей не наслаждался сам Гарри.

Приятно было бы стать таким же беззаботным и не думать ни о чем. Гарри так часто волновался о будущем, что у него не выходило жить настоящим.

— Уделяй внимание истории магии или астрономии, и я может быть, изменю свое мнение, — заявила Гермиона.

Гарри поморщился.

— Не уверен, что смогу вынести еще одно восстание гоблинов или еще одно разглядывание лун Юпитера.

Дела обстояли еще хуже, чем считала Гермиона. История магии навевала скуку и во время первого раза. На второй раз скука просто убивала. То же самое относилось и к астрономии.

Гермиона заколебалась на мгновение.

— Пойдем со мной на бал.

— Чего? — изумленно переспросил Гарри.

— Меня никто не приглашает, и я правда хочу туда сходить.

В первый раз на своей памяти Гарри не нашелся, что сказать. Он прибег к похожей тактике, когда приглашал ее на бал, и Гермиона отказала ему. Теперь она говорила то же самое, и он даже не мог отпустить ремарку о лицемерности ее слов, так как Гермиона не помнила прошлого раза.

— Я собирался съездить домой на каникулы, — сообщил Гарри. — Ты без проблем найдешь себе кого-нибудь для бала. Поверь мне, я видел, как часть парней смотрит на тебя.

— Тебе же не нравится твоя семья, — указала она. — Правда. Ты едешь домой лишь затем, чтобы избежать бала. Почему?

Гермиона достаточно хорошо знала Гарри, чтобы видеть его насквозь, по крайней мере в данном вопросе. Гарри осознал, что следовало бы придумать отговорку получше.

— С кем бы я ни танцевал, этот человек окажется в опасности, — объяснил он. — Так что для всех будет лучше, если я просто пропущу.

— У меня и без того уже мишень на спине, три раза, — сказала Гермиона. — Я твой лучший друг... магглорожденная и превосхожу всех полукровок и чистокровных в школе, за исключением тебя.

Гарри уставился на нее. Он всегда считал, что она поддакивала его паранойе, как и всему остальному.

— После того, как Виктор... я много думала о тех случаях, когда ты оказывался прав, — пояснила Гермиона. — Ты оказался прав насчет нападения дементоров, тролля... насчет большинства случаев, по правде говоря.

— Пускай я и готов первым признать, что всегда прав, — отозвался Гарри, — но почему ты заговорила об этом именно сейчас?

— Если ты прав насчет всего происходящего, то, что случится, если ты уедешь, а я останусь? — спросила Гермиона. — Ведь это будет превосходная возможность убить одну ведьму двумя камнями[26]?

Мастерская манипуляция. Сыграть на его паранойе и чувстве верности. Правда заключалась в том, что с ним или без него, но дома ей угрожала большая опасность, чем в школе. Проблема заключалась в том, что Гарри не понимал действий Волдеморта и что именно тот затеял, и в словах Гермионы вполне могла оказаться доля правды.

— Хорошо, — скрепя сердце ответил Гарри. — Я пойду с тобой.

Его не покидало ощущение, что он об этом пожалеет.

55. Подарок

В отношении бала Гарри больше всего боялся, что снова все усложнит. В конце концов, последние несколько месяцев прошлой жизни он провел, разбираясь с неловкими и натянутыми отношениями с Гермионой, и все из-за одного-единственного момента.

Чего она ожидала от него? Считала ли она это знаком их отношений, или все и правда являлось просто дружеским танцем, каким его пыталась представить Гермиона? Следующие две недели эти вопросы мучили его, а Гермиона оставалась непостижимой.

Гарри не мог даже спросить ее, не выдав собственных страхов. Он боялся, что вопрос, не станут ли их отношения неловкими, сделает их отношения неловкими.

Тут он мало что мог поделать, лишь надеяться на лучшее. Гарри выбрал тот же костюм, что и в прошлый раз, и втайне практиковался в танцах, ведь пускай он и помнил движения, но все равно хотел впечатлить Гермиону и танцевать естественнее, чем раньше.

Никого не удивило, что Флёр выбрала Седрика. Гарри подозревал, что у нее пунктик на чемпионов или, возможно, они сблизились на почве смерти Крама. Независимо от причины, каждый раз, как Гарри видел их вместе, то ощущал приступ зависти[27], которая, впрочем, со временем слабела.

Не успел Гарри оглянуться, как наступило утро Рождества.

Гарри очнулся и ощутил что-то у своих ног. Еще не проснувшись толком, он схватил палочку и наставил ее. Увидел, как из-за края кровати высовывается знакомая пара ушей.

— Добби? — спросил он, наконец-то вспомнив.

В прошлый раз домовик показался с подарком в виде