Азбука для побежденных - Екатерина Витальевна Белецкая

— Приветствую тебя, поверженный великан, светоч и маяк чистых помыслов! Я пришел сюда, чтобы излить свой гнев на недостойных выдр, и признать вину в своём бессилии наставить их на истинный путь, дабы изменить их жизнь к лучшему. Однако, являясь Справедливым Рыцарем Кристальной Чистоты Помыслов я клянусь не оставлять попыток создать идеальное общество, которое будет вечно пребывать в состоянии гармонии и любви. Я продолжу своё нелегкое дело, и завершу начатое. Прими мою клятву, и да будет так!

Он прижал руки к груди, и с трудом поклонился. Потом повернулся к Аполлинарии, и негромко сказал:

— По слухам, у него там, под землей, немножко мозгов сохранилось. Живых. И вроде бы кусочек сердца где-то остался, так что, думаю, мою клятву он услышал.

— Это, наверное, хорошо, — предположила Аполлинария.

— Не «наверное», а точно, — уверенно сказал Рыцарь. — Теперь, сударыня, покиньте меня, потому что мне нужно перерождаться, а я бы не хотел делать это при свидетелях. Всего вам наилучшего.

— И вам, — кивнула Аполлинария.

От общения с Рыцарем у неё появилось какое-то странное чувство, ни на что прежнее не похожее, и она, кинув последний взгляд на голову великана, отправилась прочь, по дорожке, посыпанной гравием, к выходу из парка.

* * *

«Никак не возьму в толк, плох он или хорош, — размышляла Аполлинария. — С одной стороны он вроде бы говорил про благо. Но почему же его слова вызвали во мне такое ярое отторжение? Я же с трудом сдержалась, чтобы не начать возражать ему. Странно это всё».

Она шла по знакомым улицам, и размышляла, чем бы ей заняться дальше — день едва перевалил за полдень, до вечера оставалось полно времени, и заняться ей было совершенно нечем.

Зайду в кафе, решила Аполлинария. Сегодня действительно очень жарко, и стакан холодного чая будет весьма кстати. Она дошла до конца улицы, повернула за угол, и вскоре очутилась возле хорошо знакомой маркизы, укрывающей своей тенью маленькие столики. Череп поприветствовал Аполлинарию, мигнув ставшими в этот раз бирюзовыми глазницами, и указал на дверь — Аполлинария кивнула. Официантка занята, поняла она, поэтому лучше сходить за чаем самостоятельно.

* * *

Войдя в кафе, Аполлинария с удивлением увидела маленькую, изящную выдру в красном платье, туфельках, и с нарядной шляпкой на голове. Выдра пила фруктовый сок, и о чём-то беседовала с официанткой, которая присела на стул, стоявший возле пустого столика.

— … изверг, который не давал нам плавать, не позволял есть рыбу, и заставлял нас брить усы. Вы можете вообразить себе такое? — говорила выдра. Официантка кивала в такт её словам. — Да и вообще, наше место вовсе не в Городе, мы, после того, как сбежали, перебрались в Пригород, к Реке, а сюда ходим теперь только на прогулки, поговорить с людьми, и за новыми книгами, конечно. Вы ведь знаете, наш народ всегда любил читать. Мне повезло, всего лишь за один выпад я купила в лавке редкостей первый том «Деяний короля Небесных Вод». Конечно, делать выпад было неприятно, но оно того стоило.

— Рада за вас, — улыбнулась официантка. — О, а вот и наша постоянная гостья, — произнесла она, увидев Аполлинарию. — Здравствуйте, здравствуйте. Вам, как всегда, чай со льдом?

— Добрый день, — Аполлинария улыбнулась. — Да, мне чай, спасибо. И кофе для подруги. Простите… — она повернулась к выдре. — Вы сейчас говорили, и я случайно услышала то, что было вами сказано. Это ведь вы про Справедливого Рыцаря Кристальной Чистоты Помыслов? Я верно поняла?

— О, да, — выдра вздохнула. — Изверг именно так себя и называл. И требовал, чтобы его так называли мы, выдры. Вы встречались с ним?

— Не далее, чем сегодня, — кивнула Аполлинария. — Признаться, он вызвал во мне смешанные чувства. С одной стороны он вроде бы говорил правильные вещи, но вот с другой…

— Я поняла вас, — выдра с грустью покачала головой. — Видите ли, на самом деле никого нельзя заставить быть счастливым насильно. К тому же нельзя никому навязать своё представление о счастье. Его и наши представления отличались, но он какое-то время был сильнее, и нам приходилось подчиняться. Не сказать, что мы делали это с особой охотой. Но… время прошло, он одряхлел, а мы за это время выросли, и стали сильнее, как физически, так и духовно. Именно это обстоятельство и позволило нам выбраться из плена, и зажить так, как мы того хотели, а не так, как желал он.

— Ясно, — Аполлинария на секунду задумалась. — И как же вы сейчас живёте?

— Как завещала нам природа, и как велело мироздание, — объяснила выдра. — Я, например, счастливая мать десяти выдряд. Другие — стали вольными охотницами и охотниками. Ещё кто-то строит жилища, а кто-то живет, где получится. Мы свободны, и вольны выбирать — из того, что нам доступно, и по силам. И, уж конечно, у каждого и каждой из нас есть усы, когти, и зубы, а едим мы своими ловкими лапками, без всяких тарелок. Ух, как я ненавидела эти тарелки! — она нахмурилась. — Так бы и перебила их все! А ещё эти чёртовы люстры. Мы, знаете ли, отлично видим в темноте, поэтому нам не нужен свет вечером или ночью. А изверг принуждал нас сидеть в тесных комнатах при свете, да ещё и доносить друг на друга, если кто-то не хочет того, что заставили делать, и ест просто лапками, а не вилкой и ложкой.

— Да уж, — покачала головой Аполлинария. — Действительно, вы правы. Теперь я, кажется, стала понимать, что же меня так сильно смутило в его словах.

— И что же? — с интересом спросила официантка.

— Он не позволял выдрам быть самими собою, — объяснила Аполлинария. — А навязанное добро легко становится злом, если не подходит для того, кому его навязали. Рыбка не станет счастливее даже в самом лучшем террариуме для ящериц, она там просто умрёт, и очень быстро.

— Верно, — согласилась выдра. — В самую точку. Сударыня, скажите, он пока что не планировал переключаться на людей?

— Вроде бы нет, — покачала головой Аполлинария. — Сказал, что хочет начать эксперимент с аксолотлями.

— Бедные аксолотли, —